С наступлением утра интервенты отхлынули от стен, побросав все свои стенобитные хитрости. Осаждённые даже успели сделать вылазку и захватить тридцать пленных.
28 июня 1609 года гетман Сапега повторил общий штурм, и снова был отбит с большими потерями. Тогда он запросил помощи из Тушина. Под Троице-Сергиевым монастырём собрались сразу три самых известных польских военачальника: гетман Сапега, паны Лисовский и Зборовский. А в монастыре оставалось всего двести боеспособных ратников...
31 июля 1609 года защитники Троице-Сергиевого монастыря отбили третий и последний общий штурм. Это было почти чудо: горстка обессилевших русских ратников остановила штурмовые колонны Сапеги, Зборовского и Лисовского!
А спустя две недели троицкие ратники решились на вылазку. Цель этой вылазки внешне кажется очень скромной: отбить у «литовских людей» большое стадо скота, неосмотрительно выпущенное поляками к Красной горе. Но именно эта удачная вылазка многим спасла жизнь, помогла продержаться до получения подмоги.
А помощь была близка. Обстановка изменилась явно не в пользу интервентов, под лагерями которых уже появились конные разъезды войска Михаила Скопина-Шуйского. В октябре 1609 года Скопин-Шуйский добрался до Александровской слободы, расположенной всего в сорока вёрстах от Троицы. Через кольцо блокады в монастырь прорвался отряд из девятисот русских ратников, а в начале января 1610 года — ещё пятьсот ратников. Пополненный гарнизон теперь прочно удерживал крепость, предпринимая многочисленные вылазки.
Наконец, к монастырю двинулись основные силы Михаила Скопина-Шуйского. И 12 января 1610 года интервенты ушли к Дмитрову. Закончилась шестнадцатимесячная оборона Троице-Сергиева монастыря, вписав в русскую военную историю ещё одну славную страницу...
Столь же героической стала и оборона Пскова в 1615 году от шведского короля Густава II Адольфа.
Псков был единственным северным русским городом, который шведы не сумели взять, хотя и пробовали это сделать неоднократно: осенью 1611 года, летом 1612 года, в январе 1615 года. Во время последнего похода шведы были разбиты на подступах к городу и, отойдя на двенадцать вёрст, построили укреплённый лагерь у деревни Куя, Шведские отряды стояли в Гдове и Порхове. Фактически все дороги в Псков оказались перерезанными, продовольствие в городе было на исходе. Но весной 1615 года псковичи неожиданным ударом выбили интервентов из Куи.
Тогда к непокорному городу выступил сам шведский король Густав II Адольф. В начале июля 1615 года он с семитысячным войском высадился в Нарве, а 29 июля подошёл к Пскову. Всё это время к королю прибывали подкрепления наёмников: английских, шотландских, французских, немецких. Всего королевская армия насчитывала тринадцать «знамён» конницы (более двух тысяч рейтар), сорок рот пехоты (шесть с половиной тысяч человек), двести артиллеристов, то есть примерно девять тысяч солдат. Это были профессиональные вояки, хорошо вооружённые, с опытными командирами и инженерами во главе. Кроме полевых пушек, у короля был «наряд большой и проломный» (тяжёлая осадная артиллерия) — к штурму города шведы готовились основательно.
Псковский гарнизон насчитывал немногим более четырёх тысяч человек, но горожане, по словам современника, «меж себя крест целовали, что битца до смерти, а города не сдать». Показательно, что за всё время осады «из города к королю перемётчиков никоим образом не было». Продовольствия оказалось достаточно, так что осады псковичи не боялись, а приступы шведов надеялись отразить. Сколько раз уходили отсюда враги восвояси, не сумев преодолеть неприступных крепостных стен и мужества их защитников!
Утром 30 июля 1615 года передовые отряды шведского войска, опередив главные силы, появились в непосредственной близости от Пскова. И тут же были наказаны за свою неосторожность: из городских ворот вылетела псковская конница и атаковала шведов. В быстротечной сабельной рубке погиб один из самых известных шведских воевод — Горн, а сам король получил ранения. Ошеломлённые шведы «отбежали» от города на семь вёрст, и дальнейшее развёртывание осадной армии проводили осторожно, большими силами, тут же закрепляясь в лагерях. Псковичи непрерывно устраивали вылазки, нанося противнику большой урон. Только к концу августа шведам удалось завершить «обложение» Пскова.
Главный укреплённый лагерь король разбил на Снетной горе, в трёх вёрстах севернее Пскова. Здесь стояла конница. А на Гдовской дороге, против Ильинских и Варлаамских ворот под защитой пехотинцев расположилась двадцатиорудийная батарея. Восточнее города, на Новгородской дороге, стояли лагерем немецкие ландскнехты Готтберга. Свою батарею они расположили против Петровских ворот. На Московской дороге, против Великих ворот, был укреплённый лагерь Коброна, а в Завеличье, против города, лагеря Глазенапа и Генриксона. В Завеличье, у церкви Иоанна Предтечи, была поставлена ещё одна сильная батарея, которая обстреливала через реку Великую западную, самую длинную стену Пскова. Пространство между укреплёнными лагерями контролировалось заставами и конными разъездами. Псков оказался в плотном осадном кольце.
Но воеводы Василий Морозов и Фёдор Бутурлин, которым была поручена оборона города, продолжали активные действия. В середине сентября они предприняли неожиданную вылазку из Ильинских и Варлаамских ворот и захватили батарею на Гдовской дороге, «немецких людей от наряду отбили». Около трёхсот шведских солдат погибло в схватке, остальные в панике побежали к королевскому лагерю на Снетной горе. Русская конница преследовала их почти три версты. Батарею шведам пришлось восстанавливать заново, и, надо сказать, они это сделали быстро. Король Густав II Адольф торопил: именно здесь, в районе Варлаамских ворот, на северной стороне крепости, он планировал основной удар.
17 сентября началась жестокая бомбардировка. Большие пушки из-за реки Великой швыряли ядра в город, батарея на Гдовской дороге крушила Варлаамскую и Высокую башни. В стене появились бреши. Вперёд кинулись штурмовые колонны шведской пехоты. Шведам удалось захватить Наугольную башню, но вскоре они были выбиты псковичами. В других местах шведы не прошли. Первый штурм захлебнулся.
Это было очень важно — выиграть время. Начиналась осень, холода, ненастье. В шведских лагерях появилось много больных, по некоторым сведениям, чуть ли не треть армии оказалась небоеспособной. Осадное «сиденье» не сулило шведам ничего хорошего, поэтому король торопил с повторным штурмом. С утра до Beчера грохотали тяжёлые шведские пушки из Завеличья, по городу выпустили «семьсот ядр огненных», а простых чугунных и железных ядер «без счета». Но псковичи быстро тушили пожары, а стену, выходившую к реке Великой, шведы не сумели пробить.
Хуже обстояло дело у Варлаамских ворот, где тяжёлые ядра осадных пушек снова разрушили часть стены. 9 октября король вторично двинул вперёд свои штурмовые колонны. По словам современника, шведы «взыдоша на стену града и на башню угольную». И опять были выбиты псковичами! Не удалась захватчикам и попытка ворваться в город по воде. Солдаты Генриксона переплыли на плотах реку Великую, выломали железные решётки, закрывавшие устье речки Псковы, проникли в город, но вскоре были атакованы и выброшены обратно.
11 октября 1615 года тяжёлые осадные пушки вновь начали бомбардировку Пскова. Король явно хотел покончить с непокорным городом до наступления ранней северной зимы. Трудно сказать, как бы развёртывались дальнейшие события, но шведов постигло неожиданное несчастье. Одну из пушек от выстрела разорвало, огонь попал в пороховой погреб. Раздался оглушительный взрыв, и батарея сразу замолкла. Некоторое время ещё слышались выстрелы из-за реки Великой, но вскоре и там наступила тишина. Третий штурм Пскова не состоялся.
На следующий день король приказал грузить пушки на суда и готовиться к общему отходу. 17 октября 1615 года Густав II Адольф покинул лагерь на Снетной горе, признав своё поражение. Лучший полководец Европы, прославившийся впоследствии в Тридцатилетней войне (1618—1648), известный реформатор военного дела ушёл из России без славы...