И вот к концу сентября плотина была достроена. (Кстати, её остатки до сих пор сохранились в Заречье). Начался подъём воды, и к утру она затопила город. Наводнение уничтожило последние запасы продовольствия, «и людям от воды учала быть нужа большая, а хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стала». Наступил страшный голод. Летописцы говорят, что «люди съели кошек, мышей и прочую скверну». Конрад Буссов описал трагедию города со слов переживших осаду мятежников, примкнувших позднее в Тушине к Лжедмитрию II: «В городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли — полтораста, и многие умирали от голода и изнеможения».
Из города началось повальное бегство, в день к Шуйскому перебегало от 100 до 300 человек.
10 октября 1607 года гарнизон Тулы капитулировал. По версии историков С. М. Соловьёва и Н. М. Костомарова Болотников вступил в переговоры с Шуйским и сдал город в обмен на обещание помилования. С. Ф. Платонов же считает, что «тульские сидельцы» выдали Шуйскому как Болотникова с «царевичем Петром», так и Григория Шаховского с Андреем Телятевским, сами же были приведены ко кресту «за царя Василия».
Царь Василий действительно помиловал «тульских сидельцев» и отпустил их «восвояси», надеясь их «смирением управити и в разум истинный привести». Но это касалось лишь рядовых «воров».
В феврале 1608 года Болотников был отправлен в ссылку в Каргополь. Его везли через Ярославль, где находились пленные поляки. Слуга Мнишека Роднятовский дал интересные сведения о поведении Болотникова, а другой пленный, С. Немоевский, повторил этот рассказ слово в слово. Ярославские дети боярские были поражены тем, что главного «воровского» воеводу везли несвязанным и без оков. По этой причине они стали допытываться у приставов, почему мятежник содержится так свободно, почему не закован в колодки. Отвечая им, Болотников разразился угрозами: «Я скоро вас самих буду ковать в кандалы и в медвежьи шкуры зашивать». В Каргополе Иван Болотников и умер, а по некоторым данным — был утоплен.
Шаховского, по выражению летописцев, «всей крови заводчика», сослали на Кубенское озеро в пустынь, где постригли в монахи.
А вот «вора Петрушку» закованным в цепи доставили в Москву. На допросе, вися на дыбе, «царевич» подробно рассказал свою биографию, после чего его публично повесили у Серпуховской заставы, близ Данилова монастыря.
ЛЖЕДМИТРИЙ II
истинность царя Дмитрия верила только самая тёмная и неумная прослойка населения России. Ни польские паны, ни казачьи атаманы, ни дворяне, примкнувшие к самозванцу, в большинстве своём не задумывались всерьёз о происхождении самозванца. Он им был просто нужен, вот и всё. Я уж не говорю о близких к царю Дмитрию ляхах, которые прекрасно знали о его самозванстве. В такой ситуации не могла не сработать старинная формула: «Король умер, да здравствует король!»
Слухи о том, что царь Дмитрий остался жив, возникли среди москвичей ещё 17 мая 1606 года. Тем более слухам поверили в отделённых городах, особенно на юго-западе страны. Произошло уникальное в истории явление. Города выходили из подчинения центральной власти и переходили на сторону царя Дмитрия, создавались целые армии, встававшие под знамёна спасшегося царя, возьмём того же «царского гетмана» Ивана Болотникова. Но всё это делалось без... самого самозванца. Во всех странах мятежи начинались с явления самозванца, а в России целый год, с мая 1606 по май 1607 года, шла кровопролитная гражданская война под руководством «подпоручика Киже», простите, царя Дмитрия, «секретного и фигуры не имеющего».
Разумеется, этот год прошёл в напряжённых поисках самозванца. В Самборе родня Мнишеков и князь Шаховский упорно уговаривали Михаила Молчанова — одного из убийц семейства Годуновых — сыграть роль вновь воскресшего Дмитрия. Молчанов долго колебался, но позже был вынужден отказаться. Его рожу слишком хорошо знали в Москве. А если честно говорить, дело было не в роже, а, пардон, в ж... Молчанова: в царствование Годунова его за какие-то провинности выдрали кнутом, и на спине и ниже на всю жизнь остались многочисленные характерные рубцы.
Между прочим, в конце июня 1606 года в Польшу прибыли русские посланники окольничий князь Григорий Константинович Волконский и дьяк Андрей Иванов. Когда поляки стали говорить посланникам о том, что-де Дмитрий жив и находится в Самборе, то Волконский, уже слышавший о Молчанове, ответил, что «царские приметы у него на ж...». (В пересказе летописи историк С. М. Соловьёв смягчил выражение). От кандидатуры Молчанова пришлось отказаться, но поиски самозванца продолжались.