И вот в мае 1607 года в городе Пропойске[60] местные власти задержали бродягу, приняв его за лазутчика. Бродяга назвался боярином Андреем Андреевичем Нагим, родственником убитого в Москве царя Дмитрия. А теперь он якобы бежал в Польшу, скрываясь от преследований Василия Шуйского.
Урядник Рагоза запросил местного магната пана Зеновича, что делать с «боярином». Тот велел выпроводить «Нагого» обратно к московитам. Приказ был выполнен, польская стража довела его до пограничного села Попова Гора и отпустила. Оттуда бродяга перебрался в город Стародуб. Там он назвал себя дядей царя Дмитрия и объявил, что сам царь недалеко и идёт с войском пана Меховецкого.
«Боярину Нагому» удалось завербовать нескольких сторонников. Один из них, подьячий Александр Рукин, поехал по северским городам разносить благую весть о скором пришествии царя Дмитрия. В Путивле Рукин был схвачен местными жителями, которым надоели рассказы о самозванце. Рукину пригрозили пыткой, если он не скажет, где конкретно находится чудесно спасённый царь. Рукин заявил, что Дмитрий скрывается в Стародубе. Туда под конвоем и доставили подьячего. Делать Рукину было нечего, и он показал на «боярина Нагого». Тот сначала отпирался, говорил, что не знает ничего о Дмитрии, но когда стародубцы пригрозили ему пыткой, «Нагой» схватил палку и закричал: «Ах вы, блядские дети, ещё вы меня не знаете: я государь!» Тогда стародубцы упали ему в ноги и закричали: «Виноваты, государь, перед тобою!»
Ни современники, ни позднейшие историки не имели никаких достоверных сведений о личности самозванца. По одним сведениям, самозванец был поповский сын Матвей Верёвкин родом из Северской стороны, по другим — сын стародубского стрельца. Некоторые даже утверждали, что он сын князя Курбского. Наиболее распространённая версия, что самозванец был сыном еврея из города Шклова.
Стародубцы собрали деньги «государю» и начали рассылать по городам грамоты, чтобы выслали к ним ратных людей. В грамотах риторики о происхождении государя перемешивались с откровенными призывами к грабежу: «Чтобы вы прислужились государям нашим прирождённым Дмитрию и Петру, прислали бы служилых всяких людей на государевых изменников, а там будет добра много. Если государь царь и государь царевич будут на прародительском престоле на Москве, то вас всех служилых людей пожалуют своим великим жалованьем, чего у вас на разуме нет». Итак, вперёд, на Москву, «а там будет добра много».
Во главе своих войск Лжедмитрий II поставил гетмана Меховецкого. В августе 1607 года к самозванцу перешёл из Литвы отряд мозырьского хорунжего Будзило. Из-под Тулы прибыл в Стародуб с письмом от Болотникова казацкий атаман Заруцкий, сподвижник Болотникова. Заруцкий, увидев «царя», сразу понял, что перед ним самозванец, но Стародубцев уверил, что это «настоящий царь». Лжедмитрий II поспешил ввести Заруцкого в «боярскую думу», заседавшую в Стародубе.
В сентябре 1607 года Лжедмитрий II двинулся в поход. В Брянске его встретили колокольным звоном, а всё население вышло навстречу. Трёхтысячное войско самозванца штурмом овладело Козельском. В Козельске поляки взяли большую добычу и решили отправиться домой. Лжедмитрий II испугался мятежа и бежал в Орел. Однако большая часть войска сумела убедить поляков, что уходить рано и впереди «будет добра много». Послали за Лжедмитрием, которого насилу уговорили вернуться к собственному воинству.
Узнав о первых успехах самозванца, к нему за поживой потянулись сотни польских панов от самых именитых до голозадых «рыцарей». 2 октября подошла тысяча человек пана Валавского, который был послан Романом Рожинским. Затем подошли отряды пана Тышкевича, пана Лисовского, князя Адама Вишневецкого и другие. Заметим, что, к примеру, пан Лисовский был отпетый бандит, приговорённый королевским судом к смертной казни.
По совету Лисовского Лжедмитрий II пошёл осаждать Брянск. На помощь к городу поспешили царские воеводы князья Куракин и Литвин-Мосальский. Войско Мосальского подошло к Десне 15 декабря. Но река ещё не стала, лёд шёл по ней большими глыбами. Жители Брянска, увидев, что войско встало за рекой, кричали им: «Помогите! Погибаем!» Ратники, видя это, говорили: «Лучше нам всем помереть, нежели видеть свою братию в конечной погибели. Если помрём за православную веру, то получим у Христа венцы мученические», и, попрощавшись друг с другом, бросились в ледяную воду и поплыли на другой берег. Ни лёд, ни стрельба с другого берега не остановили ратников, и они благополучно добрались до другого берега. Ни один человек, ни одна лошадь не погибли.