Несколько раз проезжали через замерзшие озера, где неподкованные кони скользили по гладкому льду. Свежий морозный воздух, запах сыромятной кожи, вспотевших коней и смолистый аромат вековых сосен и елей дурманили Александра, и этот путь казался ему необычайной сказкой.
К ночи вдали показались багровые костры и темные фигуры поджидавших охотников.
Они были в коротких полушубках, в кожаных лаптях, шерстяных онучах, перевитых ремнями до колен. И меховые рукавицы, и шапки с наушниками – все это казалось удобным и для охоты, и для войны.
Выйдя из короба, княжич Александр подошел к костру, где вокруг огня были разостланы звериные шкуры а на углях дымилась горячая похлебка в глиняных горшках; кругом были расставлены деревянные блюда с лосиным окороком и пирогами.
Александр подозвал к себе старшего из ловчих, Никиту Корня:
– Как зверь?
Никита Корень, богатырского вида, с большой русой бородой, запрятанной за воротник, опустился на шкуру возле Александра и стал шепотом рассказывать.
– Вся семейка здесь, – говорил Никита. – И старый бык-шатун сидит в берлоге. По временам встает на дыбки и смотрит в заиндевевшую щель под упавшей кокорой, не грозит ли ему кто. Зверь уже почуял, что люди близко, и выжидает. А его хозяюшка, старая медведица, с пестуном и двумя медвежатами залегла подальше, в песчаной яме под буреломом.
– А они до времени не уйдут?
– Я поставил охотников кругом. Если звери забеспокоятся и встанут, то наши молодцы их погонят в твою сторону.
Александр, сдвинув брови, всматривался в Никиту.
– Какой медведь: старый стервятник?
– Старый шатун. И улегся он поздно. С ним сладить будет нелегко. Осенью он уже задрал одного мужика, ехавшего за дровами. Всю кожу с черепушки снял.
– Будет веселая потеха! Придется всем показать свою силушку. А вы уж глядите в оба, чтобы медведь никого не обидел. Будет вам тогда позор и стыд, что друг друга не уберегли.
Вдруг издали послышался голос:
– Гей, ребятушки! Мы ищем князя Александра Ярославича!
– Идите сюда!
Из темноты выехали на свет костра три всадника. Соскочили с коней; один взял поводья и отошел с конями в сторону, двое прошли прямо к огню. Они были в нарядных зеленых шубах чужого покроя, у пояса – прямые мечи, отделанные серебром. Сняв шапки, отороченные соболем, оба незнакомца остановились, освещенные вспышками багрового пламени.
Александр быстро поднялся и направился к гостям.
– По платью вижу, что издалека приехали. Не с Волыни ли, из Галича?
– От князя Михаила Черниговского. Шлет тебе наш князь гостинцы: сивого коня ветроногого и сулею угорского вина. – Старый гость, указывая на молодого, добавил: – Князь Михаил прислал своего старшего сына Ростислава, а я при нем нахожусь.
– Проходите к нам, гости желанные! Отведайте нашего хлеба-соли.
Александр усадил прибывших на почетное место – на шкуру большого медведя и персидский цветной ковер. Он сам наливал гостям из глиняного кувшина в серебряные ковши золотистый мед и темное вино мальвазию и первый поднял чару за здравие славного князя Черниговского. Выпив до дна, Александр смотрел, чтобы прибывшие тоже пили честно, до последней капли, и подмигнул Никите Корню, чтобы тот занялся их угощением.
– Сегодня вы тут, в лесу, переночуете, а завтра с рассветом пойдем поднимать зверя. Я приготовил отменную охоту и покажу моим дорогим гостям, как наши удальцы добывают медведя, шатуна-людоеда.
Черниговский боярин стал шептать Александру:
– А мы к тебе, княже, по делу приехали. Спешное, жгучее дело.
Александр, подумав, ответил:
– Завтра будем говорить о деле – утро вечера мудренее. А сегодня отдохнем. Жаль только, что петь нельзя здесь – можно зверя спугнуть.
Постепенно лагерь охотников затихал. Одни продолжали сидеть возле костров, подбрасывая сучья в огонь и рассказывая самые необычайные случаи на охоте, другие ложились на вороха наломанных веток и засыпали.
Александр поднялся, приказал достать из саней и принести запасную меховую шубу и прикрыл с головой своего молодого гостя. Тот крепко заснул, опьяненный морозным воздухом и выпитым вином.