В листовках русского штаба партизанские отряды чётко отличались от «крестьян из прилежащих к театру войны деревень», каковые «устраивают между собою ополчения». Одним словом, участники войны не называли крестьянские отряды «партизанскими»61.
Истории о многочисленных победах крестьянских партизанских отрядов над регулярными частями Великой армии также не более чем вымысел. Если бы это было действительно так, то возникает справедливый вопрос о необходимости регулярной армии. К чему ее содержать и столько учить? Достаточно набрать крестьян со старостой во главе, и готово дело — любому супостату в скорости конец настанет. Слава Богу, это никому в голову не приходило. «Анекдотично звучит заявление Троицкого, будто «крестьянский партизанский» отряд Г.М. Курина «освободил Богородск» от неприятеля, ибо йз источников известно, что неприятель оставил этот город по приказу Наполеона, после чего туда вступили русские армейские отряды, а затем — части Владимирского ополчения. [...] Под портретом Курина ныне красуется надпись: «Партизан», хотя на обороте полотна написано иное: «Предводитель милиции», то есть ополчения. [...]
Столь же смешным является заявление Троицкого, будто бы народные «партизаны Четвертакова очистили от французов весь район Гжатска», поскольку французская армия по собственному почину отступила к Смоленску. С упоением описал Троицкий подвиги «командира третьего по численности крестьянского отряда Фёдора Потапова, называвшего себя Самусем» (С. 375). Он до сих пор не ведает того, что подвиги сего героя были в полном смысле слова выдуманы известным патриотом-баснописцем С.Н. Глинкой, скопировавшим сей образ с реального Е.В. Четвертаков^!
Упомянул Троицкий и гренадера С. Еременко: «Тяжело раненный в Смоленске, этот солдат был спасён жителями города», а затем «стал партизаном и начал с того», что истребил неприятельский отряд из 47 человек (С. 375—376). На самом деле раненого выходил помещик с. Мичулова Кречетов, о котором никто из советских сочинителей по понятной причине не упоминал. Троицкий не случайно не назвал даты описанного «подвига», намекнув, что с него только начался боевой путь этого отряда. На самом же деле данный «подвиг» был единственным известным деянием Ерёменко, и случился он 30 октября ст. ст., когда французы уже отступили до Смоленска. Между тем советский академик Тарле, возведённый Троицким в разряд марксистского божества, написал, будто отряд Еременко начал действовать ещё до выступления Давыдова (который вышел на поиски 25 августа ст. ст.)!
Далее Троицкий перечислил и другие «крестьянские партизанские отряды», в том числе отряд Половцева и Анофриева из Мосальского уезда Калужской губернии (С. 376). Но по архивным данным мы установили, что в Мосальском уезде помещика М.П. Нарышкина сокольник В. Половцов и бурмистр Ф. Анофриев «от баревых стрелков» набрали «50 верховых стрелков и 300 человек для кардону. Всегда в готовности продержали их с дозволения г. Нарышкина нащот вотчины» до прихода калужских ратников. Следовательно, они набрали крестьян для кордона, то есть по приказу губернатора, и единственный описанный в источниках «подвиг» они совершили лишь тогда, когда сюда подошли калужские ополченцы. [...]
Н.А. Троицкий заявил, будто «партизанских отрядов из крестьян было во много раз больше, чем армейских: только на Смоленщине — до 40 общей численностью около 16 тыс. человек. А ведь они действовали по всему театру войны... По существу, едва ли не все крестьяне, причём обоего пола, способные носить оружие, становились тогда в зоне военных действий партизанами». Последняя фраза является выдумкой чистой воды, а приведённая численность «партизан» могла быть взята только «с потолка». При этом автор сослался не на источники, а на сочинения советских писателей. На самом деле речь идёт о звеньях кордонной цепи, созданной дворянами по призыву Барклая»62.
В то же время нельзя абсолютно отрицать участия крестьян в действиях партизан против французов.
Руководимые дворянами и отставными военными, купцами и даже крепостными крестьянами отряды ополченцев, совместно с армейскими партизанами выполняли задачу предотвращения проникновения фуражиров и отдельных отрядов противника в неразоренные губернии, создавая кардонные линии вдоль коммуникаций противника. Они выполняли функции разведки, оказывали поддержку партизанским отрядам и иногда принимали участие в боях. Но говорить, что это явление было настолько массовым, насколько об этом написано в советскую пору, к сожалению, не приходится.