По приговору военного трибунала расстрелян.
Работа разведчиков-маршрутников, с одной>стороны, простая. Казалось бы, чего проще, иди по указанному маршруту и запоминай, где находится и куда движется противник. Но на самом деле следует помнить, что маршрут проходит по территории, контролируемой противником. Поэтому это вовсе не воскресная прогулка.
Этот рейд продолжался три дня. В октябре и ноябре братья Кенен неоднократно переходили линию фронта. Шла будничная работа разведчиков-маршрутников, каких были тысячи.
«В октябрьские дни 1941 года, когда шли ожесточенные бои на подступах к столице, Альфред и Виктор Кенен получили задание проникнуть в район деревни Скир-маново.
Одетые в гражданское платье, братья преодолели линию фронта и вышли на окраину деревни. Там их остановили гитлеровцы.
— Сапоги, снимай сапоги,— немецкий унтер-офицер ткнул ногой в кирзовое голенище Виктора.— Не понимают, славянские тупицы,— он обернулся к своим солдатам.— Ничего, скоро все поймут! Скоро мы их всех научим настоящему порядку, Немецкому порядку!
Солдаты дружно загоготали.
[-]
Они всё прекрасно понимали, Виктор и Альфред Кенен, но не хотелось идти босиком по октябрьской, схваченной первым ночным морозцем земле. И потому они молчали.
— Иван, до Москвы далеко? — спросил гитлеровец по-немецки.
И снова в ответ недоумевающие глаза и растерянные улыбки.
—Ничего не понимают... Москва, фер-штеен, Москва... Километры... Ну? — выдавил фашист на ломаном русском языке.
Альфред пожал плечами, ответил:
—Далеко... восемьдесят километров.
Те поняли, возбужденно заговорили, а унтер-офицер, между прочим, упомянул о соседних частях...
О братьях забыли. Забыли и об их сапогах. Виктор и Альфред молча стояли в окружении фашистов. Мозг привычно фиксировал каждую деталь.
— Проваливайте!..
Альфред сделал движение в сторону и вдруг почувствовал, как брат вцепился в полу его пиджака. Он увидел побледневшее лицо Виктора, и его прошиб холодный пот: «Фашист сказал это по-немецки».
Унтер-офицер толкнут Альфреда в спину:
— Прочь, прочь!..
[...]
На околице братья увидели небольшой бревенчатый домишко. Пар валил из маленького окошка, прорезанного в верхнем венце. От колодца к домику, пыхтя, шел мальчишка в немецкой форме и нес ведро воды. И такая радостная беззаботность сияла на его румяной физиономии, что, глядя на него, Альфред невольно улыбнулся. Вокруг никого не было видно.
— Дай напиться, дружок!
Мальчик удивленно поставил ведро на землю.
— Вы говорите по-немецки?!
— А ты думал, что ты один умеешь говорить по-немецки? — усмехнулся Альфред.
— Нет, но вы так одеты...
— Одежда — это еще не все...
— Вы были в тылу у русских?
— Да,— Альфред похлопал мальчишку по плечу,— в следующий раз возьмем с собой и тебя. Хочешь?
— Я русского языка не знаю.
— Ничего. Научим.
— Скорее идите в штаб. Вот мой отец обрадуется, когда вы придете к нему...
— Мы уже доложили другому командиру,— сказал Виктор,— так что твоему папе докладывать не нужно. А кто он такой?
— Мой папа — майор, командир батальона,— с гордостью ответил мальчик,— он здесь самый главный. Вон его штаб.
— Где?
— Вон там, в конце деревни каменный дом.
— Хорошо. В другой раз обязательно зайдем. А пока до свидания.
Скирманово осталось позади, впереди виднелась новая деревня, тоже опоясанная траншеями, а дальше — овраг и опасный путь к своим»15.
Донесение разведывательного отдела Западного фронта 12 октября 1941 г. НКО СССР:
«Разведывательный отдел Западного фронта 12 октября 1941 г. № 389/РО
Начальнику Разведывательного управления Генштаба РККА генерал-лейтенанту тов. Голикову
В дополнение к нашему донесению № 208/РО от 24.8.41, за период с 20.8 по 10.10.41 организовано, подготовлено и переправлено для работы на территории, занятой противником, 20 партизанских отрядов общим количеством 1218, из них 6 отрядов военнослужащих — 574 чел. и 22 диверсионные группы, общим количеством 193 чел.
Радиофицированных партизанских отрядов — 6, с остальными партизанскими отрядами и диверсионными группами связь разработана при помощи связников.
Отряды и диверсионные группы выбрасывались по основным направлениям Западного фронта.