(Сей анекдот передан покойным князем Михаилом Никитичем Волконским, московским градоначальникам, изустно слышавшим от помянутого графа Броуна.) (5)
Однажды Императрица Екатерина II приехала в Сенат и приказала прочесть сочиненный ею и привезенный с собою новый «Устав о соли». Когда чтение было окончено, все сенаторы встали со своих мест, поклонились Государыне и единогласно осыпали устав похвалами. Один только граф Петр Иванович Панин продолжал сидеть в креслах в глубокой задумчивости и по обыкновенно своему грыз ногти.
— Верно, вы не одобряете устав, граф? — спросила его Екатерина.
— По верноподданнической обязанности моей, я должен исполнять повеления Вашего Величества. — отвечал Панин.
— Но я не сего требую от вас. — сказала Государыня, — а желаю знать мнение ваше.
— В таком случае, — продолжал Панин. — я поставлю долгом представить Вашему Величеству, в чем именно нахожу устав этот неудобоисполнимым.
Екатерина встала со своего места, отошла к окну и подозвала к себе Панина, сказав:
— Сядем: здесь я лучше могу выслушать ваше мнение.
Тогда Панин начал объяснять свои мысли и замечания на каждую статью, а Императрица в то же время записывала карандашом его слова.
— Во многом одобряю я, — сказала она. — замечания ваши, граф, но по некоторым статьям еще поспорю с вами. Для этого приглашаю вас ко мне обедать. — Потом, подав Панину руку, она произнесла громко: — Сегодня я удостоверилась, что у меня есть Сенат и сенаторы. (1)
Екатерина подарила одной из придворных дам, госпоже Верр, десять тысяч рублей на покупку дома. Покупая дом. Верр совершила купчую крепость на общее имя со своим мужем. Когда последний умер, наследники его отыскивали себе (за выделом указной части) половину дома, и Сенат утвердил их право. Императрица, основываясь на том, что деньги были подарены жене, нашла это решение несправедливым и поручила генерал-рекетмейстеру Маслову рассмотреть дело.
Через несколько времени Маслов доложил Государыне, что сенатское постановление правильно и сообразно с уставами.
— Так те уставы глупы и смешны, — сказала она.
— Ваше Величество имеете власть их переменить, — возразил Маслов, — но до тех пор никто иначе не должен поступать.
— Напишите указ, чтоб весь дом принадлежал вдове, — отвечала Екатерина. — я этого хочу!
— Но, Государыня, этим нарушится правосудие и право собственности. — заметил Маслов.
— Прошу не рассуждать! — крикнула Императрица с гневом.
Маслов замолчал, собрал бумаги, поклонился и вышел.
На другой день, явившись с докладом, Маслов подал Императрице две бумаги, сказав:
— Вот. Ваше Величество, два указа по делу Верр: один согласный с вашей волей, а другой — с законами.
Екатерина молча взяла бумаги и положила их в стол, затем, выслушав и разрешив остальные доклады Маслова, ласково и милостиво поговорила с ним и отпустила домой.
В тот же вечер Сенат получил подписанным тот указ, который соответствовал представлению Маслова, а следовательно, и справедливости. (1)
26 ноября 1792 года, в день Св. Георгия Победоносца, празднуемый при дворе угощением всех георгиевских кавалеров, находящихся в столице, Императрица присутствовала за обеденным столом. Кавалеры сидели не по чинам, а по старшинству получения ордена. Екатерина беседовала с героями, ей лично известными, о сражениях и победах, прославивших их имена и Отечество, вспоминая и рассказывая малейшие подробности каждого дела. Недалеко от нее сидел контр-адмирал NN, украшенный орденом 3-го класса, истый моряк и по наружности, и по всем своим приемам, совершенно чуждый дворских тонкостей и вежливостей. Он уже, по своему обычаю, осушил несколько рюмок доброго вина и несколько подогрел и без того неробкую и горячую свою душу. Императрица, желая почтить его своим вниманием, но не помня его подвигов, обратилась к нему с вопросом:
— Вы где получили Егорьевский крест?
— Под Чесмою, Ваше Величество.
— Чем вы тогда командовали?
— Кораблем «Рафаилом».
— А! Теперь знаю. Этот корабль отличился, — и Императрица начала перечислять отличия, оказанные кораблем.
— Совсем не то, Государыня. — перебил ее моряк.
— Как это?
— Совсем не так было.
— Да так сказано в донесении.
— Мало ли что говорится в донесениях. А вот как было. — и моряк рассказал по-своему ход сражения и действия своего корабля.
Императрица с кротостью выслушала его рассказ и с добродушною веселостью примолвила:
— Есть русская пословица: кто лучше знает, тому и книги в руки. (1)