– Пить хочу. Можно чашу вина?
– Можно. И нужно.
Султан жадно выпил полную чашу вина, с любовью взглянул на Омара.
– Учитель однажды спас меня от смерти. Когда я оспой болел. И вот – опять. Век не забуду…
– Государь благороден – и благодарен, – подтвердил визирь с неизменным своим тихим весельем.
– Вот ваша хворь, – показал Омар султану медную чашу с быстро загустевшей кровью. – Кровь у вас слишком вязкая. Если государь расположен выслушать мой совет, ему бы следовало не реже одного раза в месяц ее понемногу спускать. Не окажусь я под рукой – с этим делом отлично справится ваш брадобрей.
– Так просто? Учту, – сказал бледный султан.
У визиря на миг сверкнули глаза. Он, похоже, тоже это учел…
Ранка затянулась. Омар снял шнур.
– Ох, хорошо! – вздыхал Мохамед с облегчением. – Сам аллах надоумил меня вызвать вас в Исфахан…
Омар до сих пор не забыл, как обставлен был этот «вызов». Чуть ли не руки ему скрутили.
– Скажите, сколько дармоедов крутится возле меня, – султан исподлобья взглянул на визиря, – но никому из них в голову не пришло облегчить мои страдания. Учитель, я вас никогда не отпущу от себя. О, если б вы помогли мне избавиться от хвори, именуемой Хасаном Сабахом!
– Он – может, – угодливо сказал визирь. – Он все может! Ибо велик умом и умением.
– О государь! – вздохнул Омар. – Вы ради этого дела оказали мне высокую честь, назвав надимом, то есть личным советчиком, другом и охранителем. Но, как вы понимаете, человек немолодой, да еще с больной рукой, не способен рыскать в трущобах Исфахана, ловить исмаилитов и рубить им головы. Мое оружие, как справедливо изволил заметить ваш верный слуга Сад аль-Мульк, – поклонился он с усмешкой визирю, – мой ум.
– Именно он мне и нужен, ваш ум, – кивнул государь.
– Чтобы давать советы по какому-либо делу, надо это дело знать досконально. Но что я знаю о Хасане Сабахе и его исмаилитах? Ничего, кроме слухов. Известных вам не хуже, чем мне. Даже лучше, ибо вы – в гуще событий.
– Да, слухи, – мрачно кивнул султан. – Пока что слухи. Я до сих пор не видел живого исмаилита, – угрюмо взглянул он на визиря.
– О государь! – вскинул руки придворный. – Дай вам бог никогда их не видеть…
– Может, и нет их в природе? Одна выдумка? Но кто же тогда истребляет моих верных слуг? Совсем недавно здесь, в Исфахане, убили судью Убейда Абдаллаха. Я хотел сам допросить хашишина, но не успел. Сад аль-Мульк расправился с ним на месте.
– Государь должен понять своего вернейшего слугу, – сказал смиренно визирь. – Мое возмущение превысило все дельные соображения, и я не мог удержать руку воина, поразившего убийцу.
– Это я понимаю, – зевнув, потянулся султан. – Пожалуй, и сам не стал бы долго с ним говорить, сразу голову снес. Но в следующий раз, если поймают хашишина, вели привести его ко мне. Я своими руками кожу с него сдеру, – сказал сельджукид гнусаво и протяжно. Лицо его вновь наливалось кровью. – Вы только подумайте! – вскричал он с яростью. – Правитель великой державы сидит, как мышь, в убогой сторожке, боясь ходить по собственному дворцу. Весь мир боится сельджукидов, – одноглазый пройдоха Хасан Сабах не боится.
«Да, нагнал он страху на тебя, – подумал злорадно Омар. – Значит, и на вас есть управа…» Омар невольно настроился, на благожелательный лад к исмаилитам!
– Успокойтесь, государь! Вам нельзя волноваться. Давайте не спеша, обстоятельно обсудим, что делать.
Царь сделал ему мгновенный знак: «Не при нем!» Как он думает уцелеть, если не доверяет даже своему визирю?
– Прежде чем что-либо решить, – продолжал Омар невозмутимо, заметив, что визирь все же уловил этот тайный знак поэту, – мне хотелось бы ознакомиться с учением Хасана Сабаха. У его сторонников в Исфахане должны быть какие-нибудь сочинения «шейха горы». Не удастся ли их найти?
– Найдем! – повеселел Мохамед, увидев впереди некий просвет в темных делах. – Не зря мое тюркское имя – Тапар, что значит «добытчик». Что скажешь? – уставился он на визиря.
Тихое веселье у того сменилось тихим отчаяньем.
– Дело серьезное, трудное, – тихо сказал Сад аль-Мульк. – Но попробуем. А! Постойте-ка! О! – оживился он от внезапного наития. – У хашишина, который убил судью Убейда Абдаллаха, были в суме какие-то книги. Я в них не заглядывал. Может, индийские сказки. А может, и что-нибудь касающееся их проклятого учения, – да уготовит аллах им всем место в аду! Мой дворецкий подобрал эту сумку и принес домой…
– Поезжай, привези, – приказал юный султан. Ему, видно, хотелось остаться вдвоем с Омаром.