Т. Эммонс справедливо называет Кизеветтера «самым горячим поклонником» Ключевского. «Для Кизеветтера Ключевский был олицетворением ученого и поэта, сочетания, необходимого для действительно великого историка»5. Чтобы убедиться в точности этого утверждения, достаточно привести несколько выдержек из статьи Кизеветтера памяти Ключевского: «Было бы недостаточно сказать, что Ключевский двинул вперед или реформировал науку русской истории, — писал Кизеветтер. — Мы будем гораздо ближе к истине, сказав, что он эту науку создал. <…> Ученый и поэт, великий систематик-схематизатор и чуткий изобразитель конкретных явлений жизни, первоклассный мастер широких обобщений и несравненный аналитик, ценивший и любивший детальные и микроскопические наблюдения, таким был Ключевский, как историк»6.
Думаю, я не погрешу против истины, если скажу, что именно изобразительный дар Кизеветтер более всего ценил в своем учителе: «Нельзя быть историком, не умея мысленно представить себе и воссоздать словом перед другими явления прошлого во всей их конкретности, во всем их индивидуальном своеобразии, во всей сочности присущих им жизненных красок. Без этого дара конкретного воссоздания былой жизни не будет историка, — будет только резонирующий диалектик, играющий словесными формулами»7.
Даром конкретного воссоздания былой жизни — в особенности характеров людей былого времени — Кизеветтер обладал вполне. В этом отношении, как и во многих других, он был подлинным наследником Ключевского. Этот дар обеспечил ему широкую популярность среди людей, мало-мальски интересующихся историей. Уверен, что книга «исторических силуэтов» «кисти» Кизеветтера, знаменующая возвращение широкой читательской аудитории трудов еще одного блистательного историка, вызовет интерес не меньший, чем при первом появлении включенных в нее очерков.
Теперь — более подробно о «трудах и днях» А. А. Кизеветтера и немного — о его «исторических силуэтах». Моя задача облегчается тем, что, во-первых, сам Кизеветтер оставил книгу мемуаров — «На рубеже двух столетий» (Прага, 1929), в которой, правда, довел рассказ о своей жизни и в еще большей степени о своей эпохе до 1914 года, и, во-вторых, наличием двух достаточно подробных работ о Кизеветтере — биографического очерка А. В. Флоровского(1937) и книги М. Г. Вандалковской о П. Н. Милюкове и А. А. Кизеветтере как политических деятелях и историках8.
Александр Александрович Кизеветтер родился 10 мая 1866 года в Петербурге; однако семья будущего историка вплоть до 1884 года, когда он поступил в Московский университет, жила в Оренбурге. Отец Александра Александровича, Александр Иванович, служил в Оренбурге представителем военного министерства при генерал-губернаторе. По отцовской линии Кизеветтер происходил из обрусевших немцев; мать историка, Александра Николаевна Турчанинова, была внучкой известного церковного композитора, протоиерея Петра Ивановича Турчанинова и дочерью преподавателя истории, автора книги о церковных соборах в России.
Еще в гимназии Кизеветтер прочел вышедшую в 1881 году «Боярскую Думу Древней Руси» Ключевского. Книга произвела на него сильное впечатление и во многом повлияла на выбор профессии. В 1884 году Кизеветтер поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Среди его учителей, кроме Ключевского, были П. Г. Виноградов, В. И. Терье, молодой приват-доцент П. Н. Милюков, историк литературы Н. С. Тихонравов, искусствовед Й. В. Цветаев и др. Кроме «положенных» занятий Кизеветтер имел возможность слушать лекции популярных преподавателей других факультетов, в том числе юриста С. А. Муромцева, будущего председателя I Государственной Думы.
В 1888 году Кизеветтер окончил Московский университет и был оставлен Ключевским при кафедре русской истории для подготовки к магистерскому званию. После окончания университета Кизеветтер преподавал историю в гимназических классах Лазаревского института восточных языков, в гимназии Л. Ф. Ржевской, на так называемых коллективных уроках для учащихся женщин, на Высших женских курсах В. И. Герье. С 1897 года Кизеветтер начал читать специальные курсы в Московском университете по внутренней политике России в первой половине XIX века и др., а в следующем году стал приват-доцентом. Профессором Московского университета ему удалось стать только двадцать лет спустя, в марте 1917 года. Правда, «для этого» в России должна была случиться революция.
Преподавал Кизеветтер также в разное время в школе Малого театра, Народном университете А. Л. Шанявского, Коммерческом институте. Разнообразный преподавательский опыт, «чувство аудитории», несомненно, способствовали развитию не только лекторского мастерства, но и литературной «популяризаторской жилки» Кизеветтера.