После смерти мужа Ирина Ивановна провела несколько лет за границей, чтобы поправить здоровье сына и, вернувшись в Россию, занялась устройством его имущественных дел. Благодаря умелому управлению хозяйством она значительно увеличила состояние. Поскольку сын был несовершеннолетним, то решение от его имени Ирина Ивановна приняла сама. Александр I дал согласие, и Иван Илларионович стал первым именоваться графом Воронцовым-Дашковым{40}.
Что же касается собственно рода Воронцовых, то вряд ли есть нужда в излишнем представлении, так как он принадлежал к стариннейшему в России, восходившему к XI в., родоначальниками которого были выходцы из Пруссии, и был славен он просвещенными мужами и первейшими красавицами.
Первым крупным политическим деятелем в роду Воронцовых был Михаил Илларионович (1714–1767). Он принимал участие в возведении на престол Елизаветы Петровны в 1741 г., после чего был осыпан милостями: назначен государственным канцлером, получил титул графа и стал обладателем обширных имений, составивших основу богатства Воронцовых{41}. Ему был пожалован лейб-кампанский герб, который давался дворянским фамилиям, оказавшим особые услуги Елизавете Петровне, Девиз лейб-кампапских гербов должен был отвечать идее верности и ревностного служения престолу и отечеству, что и нашло отражение у Воронцовых: «Sumper Jmmota Fides» — «Верность никогда непоколебимая»{42}. Нужно сказать, что все выдающиеся представители рода Воронцовых следовали этому принципу, будь то на поприще дипломатическом (А. Р. и С. Р. Воронцовы), или военном и гражданском (св. кн. М. С. Воронцов).
Поскольку у Михаила Илларионовича не было мужского потомства, то император Франц I разрешил распространить графский титул на родных братьев — Романа и Ивана Илларионовичей{43}.
Родоначальником ветви Воронцовых-Дашковых являлся Иван Илларионович, генерал-поручик (1719–1789), младший из трех возвысившихся при Елизавете Петровне братьев Воронцовых, президент вотчинной коллегии. Был женат на Марии Артемьевне, урожденной Волынской, и приходился Иллариону Ивановичу прадедом.
Воронцовы, занимавшие видные государственные посты, в то же время были крупнейшими русскими землевладельцами{44}. У отца Михаила Илларионовича было только 200 душ крестьян{45}. Но уже к началу XIX в. (1801 г.) Воронцовы имели 232 деревни, 5711 дворов, 53 478 крепостных и 271 363 дес. земли. Владения были разбросаны в 16 губерниях и 49 уездах. География их обширна и разнообразна, что сказывалось на экономике вотчин, делая ее многосторонней по своей хозяйственно-экономической направленности.
Основная и самая большая группа поместий находилась в Центрально-промышленном районе (Московская, Тверская, Калужская, Владимирская, Костромская, Ярославская губернии и примыкавшие к ним уезды Вологодской губернии); вторая — в Центрально-черноземной полосе и по нижнему течению Волги; третья — на северо-западе страны, преимущественно в Петербургской и Новгородской губерниях; четвертая — в Крыму, пятая — на Северном Кавказе. Отсюда интенсивное развитие земледелия, производство товарного хлеба и других продуктов сельского хозяйства, виноделие, торговое скотоводство.
Воронцовы обладали огромными лесными массивами, (в 1881 г. лишь по центрально-промышленному району насчитывалось 14 511 дес.), использовавшимися владельцами на продажу для кораблестроения и на промышленное топливо. В своих руках они также сосредоточивали все мукомольные мельницы, полотняные фабрики, сдавали в аренду покосы, рыбную ловлю на Волге, торговые места, винные лавки и харчевни{46}.
Отметим, что Воронцовы были в то же время и промышленниками. Предприятия эти были достаточно многочисленны и разнообразны: курили вино для продажи и поставки в казну (водочный завод в Мурине Шлиссельбургского уезда Петербургской губернии, винокуренный завод в Симбирском уезде Симбирской губернии), занимались производством железа и меди (медеплавильные заводы на Урале, пожалованные еще М. И. Воронцову Елизаветой), организовывали мануфактурные предприятия и др.{47}.
Как видно даже из краткого обзора, хозяйство было весьма внушительных размеров.
Такова родовая предыстория принявшего, фамилию Дашковых молодого графа Ивана Илларионовича Воронцова.
Первый граф Воронцов-Дашков дослужился до действительного тайного советника, стал членом Государственного совета. Занимал должность управляющего экспедицией церемониальных дел при особой канцелярии министерства иностранных дел, был вице-президентом Капитула российских императорских и царских орденов. Имел множество наград — как российских, так и европейских{48}.
В 1834 г. Иван Илларионович женился на Александре Кирилловне Нарышкиной (р. в 1818 г.). В генеалогическое древо Воронцовых-Дашковых вплетается новая ветвь. Дед Иллариона Ивановича по материнской линии — Кирилл Александрович (1786–1836) сделал свою карьеру при дворе: обер-гофмаршал, действительный камергер, член Государственного совета. Бабка — Мария Яковлевна, урожденная Лобанова-Ростовская (1789–1854), известна своим знакомством с, Пушкиным{49}.
Дом Ивана Илларионовича Воронцова-Дашкова находился в начале Дворцовой набережной, № 1 (№ 3 по Большой Миллионной){50}, и считался в Петербурге самым модным и привлекательным. Каждую зиму Воронцовы давали бал, который удостаивался посещением двора и являлся событием в светской жизни столицы. Описание этих балов дал состоявший в родстве с Александрой Кирилловной и бывший с ней в дружественных отношениях В. А. Соллогуб. «В день, скорее, в вечер торжества дом-дворец Воронцовых-Дашковых представлял великолепное зрелище; на каждой ступени роскошной лестницы стояло по два ливрейных лакея: внизу в белых кафтанах — ливрея Дашковых, на второй половине лестницы в красных кафтанах — ливрея Воронцовых. К десяти часам все съезжались…» Ничьи балы «не имели того оттенка врожденного щегольства и барства, которым отличались приемы Воронцова-Дашкова»{51}. Самым видным лицом среди аристократов называет его А. Я. Панаева{52}.
Успех балов Воронцова-Дашкова в значительной степени определялся «благодаря очаровательности… молодой прелестной графини Александры Кирилловны», — вспоминает Соллогуб. Ни в одной из женщин не встречал он «такого соединения самого тонкого вкуса, изящества, грации с такой неподдельной веселостью, живостью, почти мальчишеской проказливостью»{53}. Именно эта черта вдохновила М. 10. Лермонтова на строки стихотворения. «Как мальчик кудрявый резва, нарядна как бабочка летом…».
Известен эпизод, связанный с приглашением Лермонтова на один из балов Воронцовых-Дашковых. Появление на балу приехавшего с Кавказа в отпуск опального поэта нашли неприличным и дерзким, Воронцова-Дашкова вынуждена была вывести поэта из зала через внутренние покои{54}. Воронцова-Дашкова послужила прототипом одного из персонажей романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» (кн. Р.), ей было посвящено стихотворение Н. А. Некрасова «Княгиня». Впрочем, оба эти образа мало соответствовали действительности.
В 1835 г. у Воронцовых-Дашковых родилась дочь. Нарекли ее Ириной, вероятнее всего, в честь бабушки, Ирины Ивановны, которая жила здесь же, в доме на Дворцовой набережной, занимая покои на первом этаже{55}.
В 1837 г., 26 мая, у Воронцовых-Дашковых родился сын, получивший традиционное для Воронцовых имя Илларион.
Что нам известно о его детских годах? Надо полагать, что они были типичными для людей круга, к которому принадлежал юный граф. Он получил хорошее домашнее образование и воспитание. Сохранились ученические сочинения Иллариона Ивановича по отечественной истории и русской словесности. Их темы: «Слово о полку Игореве», «Слово о Данииле Заточнике», «Завещание Владимира Мономаха», о Мамаевом побоище, о М. В. Ломоносове и т. п.