Еще одним проявлением сближения Троцкого с большевиками явилось его желание защищать на суде 25-летнего кронштадтского большевика Федора Раскольникова, арестованного после июльских событий. Это был любимец революционных моряков, их гордость. Во время июльской демонстрации он возглавлял многотысячную колонну матросов, прибывших из Кронштадта в Петроград. Ему же была поручена охрана дворца Кшесинской, где размещался в то время ЦК большевиков. Вскоре после июльских событий Раскольников вместе с Антоновым-Овсеенко, Крыленко, Дыбенко, Луначарским, Каменевым был арестован, и Троцкий, часто выступавший после возвращения в Петроград перед кронштадтскими матросами, не мог остаться равнодушным к его судьбе. Впрочем, точно так же не остался он равнодушен в июльские дни и к судьбе человека, весьма далекого ему по своим политическим взглядам, — министра земледелия в коалиционном кабинете князя Львова эсера Виктора Чернова. Троцкий буквально вырвал его из рук разбушевавшейся толпы и, возможно, спас от самосуда.
К тому моменту, когда в Петрограде с 26 июля по 3 августа (8—16 августа) 1917 г. проходил полулегально VI съезд РСДРП (б), где решался вопрос о вступлении межрайонцев в ряды большевиков, в активе Троцкого была значительная работа по революционизированию рабочих, солдатских и матросских масс столицы, упоминавшиеся выше постоянные контакты с большевиками, защита Ленина от обвинений в шпионаже в пользу Германии; В мае — июне 1917 г. Троцкий стал одним из самых популярных митинговых ораторов, регулярно выступая перед многотысячными аудиториями. Большим авторитетом пользовался он, в частности, у кронштадтских моряков. 23 июля Троцкий в третий раз в своей жизни был арестован и провел 40 дней в хорошо известной ему тюрьме Кресты. На VI съезде большевиков он был заочно избран в состав ЦК, получив на выборах 131 голос из 134 (Ленин получил 133, Зиновьев — 132, Каменев — тоже 131).
После краха корниловщины Троцкий вместе с Каменевым, Луначарским, Коллонтай и другими большевиками был освобожден под залог из Крестов. Вскоре он получил одобрение Ленина («Браво, товарищ Троцкий!»){560}, выступив с лозунгом бойкота так называемого Предпарламента — Временного совета Российской республики, созданного на Демократическом совещании. Характерно, что большинство большевиков было тогда против такого решения вопроса. 10 октября на историческом заседании ЦК РСДРП (б) Троцкий голосовал за восстание, хотя и предлагал отложить его до открытия II Всероссийского съезда Советов, тогда как Ленин настаивал на необходимости нанести упреждающий удар по Временному правительству до созыва съезда. Однако большого практического значения эти разногласия уже не имели: восстание началось накануне съезда, а заканчивалось параллельно с его работой.
25 сентября (8 октября) 1917 г. Троцкий был избран председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, ведущая роль в котором перешла к большевикам. Не менее важное значение имела и деятельность Военно-революционного комитета при Петросовете, созданном в преддверии пролетарского восстания, причем и здесь роль Троцкого была велика.
На II Всероссийском, съезде Советов Троцкий вошел в состав, первого Советского правительства в качестве народного комиссара по иностранным делам. Американский журналист Джон Рид, книга которого «Десять дней, которые потрясли мир» остается одной из самых правдивых хроник Великого. Октября, запомнил один эпизод, связанный с уходом со съезда правых меньшевиков и эсеров. Троцкий с холодным презрением бросил им вслед: «Пусть уходят! Все они просто сор, который будет сметен в сорную корзину истории!»{561} Этой лаконичной фразой Троцкий как бы подводил итог и собственным колебаниям в дооктябрьский период, подчеркнув решительный переход на сторону большевиков, с которыми прежде так упорно боролся. В его жизни начинался новый период, на протяжении которого ему суждено было несколько лет работать рядом с Лениным, быть народным комиссаром по военным и морским делам, председателем Реввоенсовета Республики, членом Политбюро ЦК большевистской партии. «Небольшевизм» Троцкого, который не был случайностью, по который не должен был стать для него — так по крайней мере думал Ленин — позорным клеймом на всю оставшуюся жизнь, уходил в историю. И тогда, в октябре 1917 г., когда имена Ленина и Троцкого были самыми популярными в только что родившейся Советской России, еще никто не мог предугадать, что будет 10–20 лет спустя.
В издательстве «Наука»
готовятся к печати:
Пашуто В. T.
Русские историки-эмигранты в Европе/Архив АН СССР. 30 л.
Основу публикации составляют подготовленные членом-корреспондентом АН СССР главы незавершенной монографии, посвященной деятельности Пражского и Белградского центров научной эмиграции. В издание включены также непубликовавшиеся, полученные В. Т. Пашуто от авторов или их наследников, биографии и автобиографии крупных историков и переписка с учеными и членами их семей. Неоценимую помощь будущим исследователям окажет составленная автором библиография трудов историков-эмигрантов по истории России.
Для историков и всех интересующихся отечественной историей.
Вандалковская М. Г. П. Н. Милюков и А. А. Кизеветтер
История и политика. 20 л.
Монография — первое комплексное исследование, в котором освещены научная и политическая деятельность двух крупных историков России, внесших значительный вклад в становление целого научного направления в дореволюционной историографии. — Работа основана на разнообразных архивных и печатных источниках, включая эмигрантскую литературу и прессу.
Книга содержит глубокий и обстоятельный анализ творчества историков, рассмотрены научные концепции ученых, их взгляды на образование древнерусского государства, реформы Петра I, эпоху Екатерины II, отдельные вопросы истории XIX в.
Для историков и всех интересующихся отечественной историей.
Волков М. Я.
Города Верхнего Поволжья и Северо-Запада России. 20 л.
Монография — первое в отечественной историографии фундаментальное исследование о городах времени Петра В ней изложены результаты изучения состава* численности, сословной структуры и занятий постоянного населения городов, определяющие уровень их социальноэкономического развития. Представлены характеристики городской промышленности, уровень которой говорит о формировании промышленного капитала, тесно связанного с торговым капиталом.
Для историков.
Кудрявцев А. А.
Феодальный Дербент:
Пути и закономерности развития города в VI — середине XIII в. 20 л.
Книга посвящена проблемам развития одного из крупнейших военно-промышленных и торгово-экономический центров средневекового Кавказа. На базе обширнейшего археологического материала, нарративных источников, данных эпиграфики и нумизматики рассматриваются сложные проблемы формирования города от возникновения до монгольского завоевания. Дается характеристика Дербента как самостоятельной экономической единицы, выявляется его роль в феодализации и урбанизации дагестанского общества.