Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

[Тропинки] вьются кругами и возвращаются вспять, [взбегают] по склонам, [теряются] в густых [зарослях],
[Её отроги] возвышенны и величественны, высоки и обрывисты.
В беспорядке соседствуют острые скалы и расщелины,
Солнце и луну [они] заслоняют то больше, то меньше,
Соприкасаются и смешиваются, свиваются и путаются,
Вершины вонзаются в синие тучи,
[Склоны] сползают в воду, откосы обрушиваются,
Ручьи стремятся вниз, [чтобы] влиться в крупные реки.

А земли [там]

Киноварные, сине-зелёные, охристые, меловые,
Золотистые[419], белые[420],
Оловянные, лазурные, золотые, серебряные,
Множество цветов, ослепительный блеск,
Сверкают, словно чешуя дракона.

А камни [там]

Красная яшма [и] мэйгуй[421],
Драгоценная яшма, [простой] минь[422], куньу[423],
Чжэньлэ[424] [и] чёрный [точильный] камень[425],
[Самоцветы] жуаньши[426] и уфу[427].

А к востоку от того места

Базиликовые луга, копытень, орхидеи,
Ангелика[428], поллия[429], беламканда[430],
Цюнцюн[431], аир,
Цзянли[432], миу[433],
Сахарный тростник[434], имбирь.

А к югу

Равнины и широкие болота
То поднимаются, то [плавно] опускаются,
Плоские низменности, обширные плато
Окаймлены Великой Рекой[435],
Ограничены [горами] Ушань[436].

На сухих возвышенностях там растут

Физалис, овёс[437], бао[438], ирис,
Полынь, осока, сыть.

Во влажных низинах там растут

Перистощетинник[439], тростник,
Злак дунцян[440], болотный рис,
Лотос, тыква-горлянка[441], [96]
Полынь, орехокрыльник.
Множество разных растений,
Невозможно их все описать.

А к западу оттуда

Бурлят ключи, [раскинулись] прозрачные озёра,
Бурные ручьи пробивают себе дорогу,
По берегам их цветёт лотос и водяной орех,
[Ручьи] прячутся в огромных камнях [и ласкают] белый песок.

В глубине [вод] там

Священные черепахи[442], водяные драконы, крокодилы,
Морские[443] и обычные черепахи.

А к северу оттуда

Дремучие леса с огромными деревьями,
Камфорными[444], коричными, перечными,
Магнолии, жёлтые груши и красные тополя,
Айва, груши ли[445], хурма[446], каштан,
[И всё окутано] благоуханием мандаринов.

На [деревьях тех] живут

Обезьяны[447], фениксы, павлины, жар-птицы[448],
Тэн-юань и егань[449].

А под [деревьями] —

Белые тигры, чёрные барсы,
Ваньяни[450], леопарды и дикие собаки,
Буйволы, слоны, дикие носороги,
Цюнци[451], маньяни[452].
И вот посылают [воинов], подобных Чжуань Чжу[453],
Сразить этих зверей голыми руками,
Чуский ван правит четвёркой укрощённых бо[454],
Едет он на колеснице, украшенной резным нефритом.
Висят штандарты на бамбуковых древках,
Развеваются знамёна, [расшитые] жемчугами лунного света,
Вздымается [алебарда — ]сюнцзи[455] самого Гань Цзяна[456].
Слева — резной лук Ухао[457],
Справа — колчан Сяфу[458] с прочными стрелами.
Колесничие, [подобные] Ян-цзы[459] и Сянь Э[460],
Тянут поводья, придерживают [лошадей],
[Ван] идёт по пятам хитрого зверя, теснит [его],
Колёсами давит цюнцюна, [ноги скакунов] топчут цзюйсюя[461].
Настигает диких лошадей и [серпоносными] колёсными осями разит maomy[462]. [97]
[Ван] летит на стремительных, как ветер, скакунах,
Стреляя в диких коней.
Быстрый, как бурный [поток],
Молниеносный, как ураган,
Сотрясает, как раскат грома.
Лук [его] не даёт промаха,
[Зверя] бьёт прямо в глаз,
[Попавшие] в грудь [стрелы] разрывают сердце!
Сражённая дичь дождём падает на траву,
Устилая [всю] землю.

419

Здесь использовано выражение цыхуан, что в современном китайском языке означает аурипигмент (см. [Цы хай, с. 1651]), который представляет собой кристаллы красивого жёлто-золотистого цвета, использовавшиеся на Западе в живописи, а в Китае — в медицине (почти все цвета почвы, которые перечисляются в данном фрагменте, привязаны к тем или иным минералам).

420

Использованное здесь словосочетание байкуй, согласно комментарию Цзи цзе, означает белый сияющий камень, белый кварц. БКРС однозначно интерпретирует это словосочетание как кварц. И. Эрвуэ переводит название этого минерала как «горный хрусталь» (см. [Hervouet, 1972, с. 17, примеч. 8]), но для этого нет достаточных оснований.

421

Мэйгуй — камень, название которого плохо поддаётся переводу. Го Пу в Цзи цзе пишет, что это «каменная жемчужина», т.е. камень, формой и внешним видом напоминающий жемчуг. Такое толкование выглядит логично, но совершенно не коррелирует с тем, что предлагают современные словари — см., например, [БКРС, т. III, с. 1059]: «биотит». Поль Демьевиль полагает, что этот перевод неверен, поскольку биотит не встречается в Сычуани. Он считает также, что поскольку основное значение мэйгуй — это «роза», то камень, скорее всего, должен быть розового цвета и что истинное значение термина, видимо, нужно считать утерянным (см. [Demieville, с. 286]). И. Эрвуэ, признавая невозможность точного перевода термина, предлагает вариант «агат» [Hervouet, 1972, с. 17]; нами принято решение оставить китайский оригинал.

422

Согласно Цзи цзе, минь — это камень на порядок менее ценный, чем нефрит. Ли Шан, впрочем, считает его разновидностью нефрита (см. [Чжан Хэн, с. 40]). Чжан Хун-чжао пишет, что минь — это то же самое, что вэньши — «камень с узорами», т.е. агат или мрамор (см. [Tchang Hong-tchao, с. 165-168]). Видимо, это какой-то твёрдый камень с прожилками.

423

Согласно Цзи цзе, камень куньу назван по имени горы, в которой добывали высококачественный металл. Где находилась эта гора — неясно; она упоминается в Шаньхайцзине (см. [Каталог гор и морей, с. 160; Шаньхайцзин, гл. 18, с. 509; гл. 5, с. 148]), но локализация по этому памятнику, как всегда, затруднительна. Там сказано: «Гора Куньу, на ней много красной меди». Го Пу, поясняя этот пассаж, пишет: «Из этой горы добывают знаменитую медь, цветом как огонь, из неё делают клинки, [которые] рассекают нефрит [так легко], словно разрезают грязь». По всей видимости, под куньу подразумевалась самородная руда высокого качества-крайне ценный и редкий ресурс (тем более, если принять во внимание магические свойства получаемых мечей), поэтому не стоит удивляться, что этот камень в оде стоит рядом с нефритом.

424

Чжэньлэ — согласно Цзи цзе, это нефрит низкого качества. БКРС даёт перевод: «самоцвет, похожий на яшму».

425

Не стоит забывать, что качественный точильный камень повсеместно был редкостью. Так что, как и в случае с рудой, не стоит удивляться тому, что он перечисляется в такой «благородной компании».

426

Согласно Цзи цзе, жуаньши — это камень, схожий с нефритом (но не нефрит), который добывают в местности Яньмэнь (это на севере совр. пров. Шаньси и юго-востоке совр. Автономного района Внутренняя Монголия). Го Пу в комментарии к Шаньхайцзину пишет, что это белый, подобно льду, камень с красными прожилками (см. [Шаньхайцзин, гл. 5, с. 156]).

427

Камень уфу, как и жуаньши, согласно Цзи цзе, похож на нефрит и добывается в Чанша (см. карту ЮНХЭ, Б1, 2). Как и куньу, этот камень, судя по всему, назван по горе, в которой он добывался. Эта гора упоминается в Шаньхайцзине (см. [Шаньхайцзин, гл. 18, с. 509; Каталог гор и морей, с. 160]), причём в той же самой фразе, что и гора Куньу, и это заставляет предположить, что в данном перечне минералов стоит видеть скрытую отсылку к Шаньхайцзину, — гора, находящаяся в центре охотничьих угодий чуского правителя, словно представляет собой в миниатюре всю сказочную вселенную, описанную в Шаньхайцзине.

428

Согласно словарям, чжи переводится как ангелика китайская, или дягиль (дудник) китайский (Angelica sinensis) (см. [Риччи, 2005, vol. I, с. 975]).

429

Здесь использован иероглиф жо; в комментарии Цзи цзе поясняется, что имеется в виду дужо, что словари переводят как поллия японская (см. [БКРС, т. II, с. 101; Ricci, 2005, с. 112, 586]). Это растение с сочными листьями, высотой 30-80 см, часто встречающееся во влажных местах юга Китая, а также в Корее, Японии и на Тайване. Используется в китайской медицине.

430

Беламканду китайскую иногда называют тигровым ирисом, леопардовым цветком или ежевичной лилией. Это высокое (40-120 см) растение, произрастающее по всей территории Китая, а также в Корее и Японии, которое благодаря своим ярким цветкам издревле используется в качестве декоративного. Душистое масло, добываемое из корневища, применяется в китайской медицине.

431

Цюнцюн переводится либо как корень сычуаньского любистока [Ricci, 2005, с. 515], одного из важнейших растений китайской медицины, либо как горечавник (гричавник, гирча) [БКРС, т. III, с. 542] — популярное в Китае ароматическое растение.

432

Перевод данного термина (цзянли) представляет трудноразрешимую задачу. В Цзи цзе говорится, что это ароматная трава, однако Соинь приводит цитаты из нескольких памятников, которые описывают это растение в совершенно противоположном ключе: либо как водоросль с яркозелёными листьями, растущую в воде неподалёку от берега, либо как растение с красными листьями и красными цветами, либо как другое название для побегов растения цюнцюн. Словарь «Dictionnaire Ricci des plantes de Chine» [Ricci, 2005, c. 229] предлагает вариант красной водоросли длиной до 1 м, растущей на камнях в приливной зоне китайского побережья. Впрочем, по контексту такая водоросль здесь не подходит. В словаре Шовэнь, в комментарии к знаку ли, указано, что и цзянли, и следующий за ним в тексте оды миу являются названиями ростков растения сюнцюн, причём цзянли называются побеги, похожие на гаобэнь (см. ниже) (см. [Шовэнь, п. 1В, с. 25]). Этот вариант тоже не слишком вероятен, поскольку непонятно, зачем автору повторять уже упоминавшееся растение, пусть и с использованием других знаков. В итоге проблема идентификации остаётся нерешённой.

433

Согласно комментарию Цзи цзе, это растение, похожее на шэчуан. БКРС даёт однозначную трактовку — гирча японская.

434

В оригинале — чжучжэ. Комментарий подчёркивает лишь его сладость, не давая никаких более детальных описаний, но все словари сходятся в том, что термин следует переводить именно как сахарный тростник. Возможно, это одно из первых упоминаний сахарного тростника в китайской литературе.

435

Несомненно, имеется в виду Янцзы, которая представляет собой южную границу огромного болотистого края.

436

Ушань (букв. «Шаманские горы») находятся на границе совр. провинций Хубэй и Сычуань. На это же их положение указывает и комментарий Го Пу в Цзи цзе. Однако эти горы находятся более чем в 200 км к северо-западу от самой западной оконечности болот Юньмэн (см. [Чжунго лиши диту цзи, 1996, т. I, карта 45-46]), так что не очень понятно, как они могут «ограничивать» эти болота. Возможно, отождествление известных нам гор Ушань в Сычуани с упоминающимися здесь неверно, и эти «Шаманские горы» стоит искать ближе к болотам; не исключено, что это лесистые горы к северу от реки Ханьшуй, которые сейчас известны как Дахуншань, а в ханьское время назывались Люйлиньшань (см. [там же, т. II, карта 22-23]); самая высокая вершина этих гор, Дахуншань (1055 м), находится в 50 км от северной оконечности болот и приблизительно в 150 км от их центра, однако предгорья начинаются фактически непосредственно у северной оконечности болотного края.

437

Согласно Цзи цзе, это растение, которое растёт в воде, и его плоды можно есть. В Соинь указано, что это злак, «подобный яньмаю». Яньмай — это овёс посевной, крайне неприхотливый злак, в диком и культурном виде часто встречающийся и на севере Китая (см. [Ricci, 2005, с. 527]).

438

Согласно БКРС, бао — это тростник или камыш, который используется для плетения. Правда, Цзи цзе поясняет, что под бао следует понимать бяо; а этот знак БКРС переводит как малина мелколистная, тот же вариант выбирает и И. Эрвуэ (см. [Hervouet, 1972, с. 23]). На данном этапе вопрос идентификации остаётся открытым.

439

Словарь Риччи переводит словосочетание цзанлан как перистощетинник японский или лисохвостый (см. [Ricci, 2001, vol. VI, с. 22]). Однако комментарий Цзи цзе предпочитает пояснять цзанлан как два разных растения — цзан и лан; цзан «подобен ваню, но с большими листьями». Вань — это тростник обыкновенный (см. [ibid, vol. VI, с. 497]). Лан, в свою очередь, трактуется как, что синонимично уже упоминавшемуся перистощетиннику. Нельзя с абсолютной уверенностью утверждать, что цзанлан является названием одного, а не двух растений, однако тот факт, что в следующих нескольких строчках упоминаются растения, чьи названия состоят из двух знаков, склоняет нас к такому мнению.

440

Дунцян — злак, зёрна которого идут в пищу и применяются в китайской медицине.

441

Ни в одном словаре найти словосочетание гулу не удалось. Цзи цзе сообщает, что это растение растёт в воде, Соинь предлагает трактовать знаки как названия двух растений, причём гу поясняется через цзян (уже упоминавшуюся цицанию), а лу — через вэй, также уже встречавшийся тростник. Однако согласиться с комментаторами мешают два соображения: кажется странным повтор уже упоминавшихся растений, пусть и под другими именами, а также то обстоятельство, что в данном фрагменте явно перечислены двухсложные названия. Здесь нам приходит на помощь Вэнь сюань. Дело в том, что знак гу (на месте *** в Ши цзи) часто используется вместо знака ху, который переводится как тыква-горлянка. К тому же И. Эрвуэ предполагает, что гулу в тексте Ши цзи должно рассматривать как редкий омоним названия горлянки, имеющего целый ряд вариантов написания (хулу ***, хулу *** и т.п.]. Значение иероглифа, использованного в Вэнь сюани, заставляет нас склониться к мнению, что это вполне вероятно.

442

Здесь в китайском оригинале стоят знаки шэньгуй («священная черепаха»); гуй — родовое название для пресноводных черепах, чей панцирь использовался в гаданиях (см. гл. 128).

443

Упомянутые здесь морские черепахи могли встречаться в устье Янцзы, но оно всё-таки довольно далеко от рассматриваемых мест. Таким образом, это либо поэтическое преувеличение, либо черепахи содержались в охотничьем парке Юньмэнь в неволе, будучи специально привезёнными туда с побережья для увеселения правителя.

444

Фразу пянь нань юйчжан можно было бы рассматривать как цитату, ибо она встречается во многих древних памятниках, в частности в Мо-цзы (см. [ЧЦЦЧ, т. IV, гл. 13, с. 294]), Чжаньго цэ (см. [Чжаньго цэ цзянь-чжу, гл. 32, с. 852-853]), Хуайнань-цзы (см. [Хуайнань-цзы, гл. 11, с. 368]). Но поскольку она представляет собой перечисление разновидностей камфорного дерева (пянь, нань[му] и юйчжан], мы, вслед за Л. Е. Померанцевой (см. [Философы из Хуайнани, с. 201]), решили перевести общим термином — камфорные.

445

Здесь стоит знак ли, обозначающий разновидность груши, поэтому мы даём перевод вместе с китайской транскрипцией.

446

Цзи цзе поясняет, что ин-то же самое, что инцзао, что переводится как хурма обыкновенная (см. [Ricci, 2005, с. 250]).

447

Здесь перечислены три вида обезьян (один иероглиф переводится как «красный гиббон», и ещё два обозначают просто крупную обезьяну), мы пришли к решению перевести их общим термином — обезьяны.

448

Наряду с мифическими птицами Сыма Сян-жу упоминает здесь и вполне реального павлина.

449

Тэн-юань — мифическое существо, человекоподобная обезьяна; егань — также мифическое существо, животное, похожее на лису, но умеющее лазать по деревьям.

450

Ваньянь — мифическое хищное животное, похожее то ли на дикую кошку, то ли на волка.

451

Цюнци — мифическое создание, описанное в Шаньхайцзине: «Животное, похожее на корову, но с иглами, как у ежа... [Оно] лает, как собака. Пожирает людей» [Каталог гор и морей, цз. II, с. 65]. В другой главе Шаньхайцзина описание несколько иное: «Похож на тигра, но с крыльями. Пожирает людей, начиная с головы, шерсть тогда встаёт дыбом» [там же, цз. XIII, с. 138].

452

Маньянь — в сущности, то же самое, что и ваньянь, записывающийся очень близкими знаками. Отметим, что последних восьми знаков (двух строк) нет в Вэнь сюани. Ряд учёных полагают, что это признак интерполяции в Ши цзи, причём основным аргументом служит именно повторное упоминание (с незначительными изменениями) животного маньянь/ваньянь (см. [Hervouet, 1972, с. 29]).

453

Чжуань Чжу — один из прославившихся своей преданностью сюзерену воинов — клиентов периода раздробленности, убивший уского вана Ляо, чтобы расчистить путь к престолу своему господину, княжичу Гуану, и при этом погибший. Его жизнь и смерть описаны Сыма Цянем в главе о «мстителях» (см. [Истзап, т. VIII, гл. 86, с. 30-31]).

454

Бо — обычно означает лошадей в яблоках, но в Вэнь сюани стоит близкий по начертанию и одинаковый по звучанию знак ***, который означает похожее на лошадь мифическое животное. В Шаньхайцзине даётся такое описание бо: «Животные, похожие на лошадей, [у них] белое туловище, а хвост чёрный, один рог, клыки и когти, как у тигра. Их крик напоминает барабанный бой... они пожирают тигров и пантер» [Каталог гор и морей, с. 65]. Поскольку речь идёт вовсе не о лошадях в яблоках, а о сказочных монстрах, похожих на лошадей, становится понятно, почему подчёркивается, что они «укрощённые».

455

Сюнцзи — алебарда, внешне схожая с клевцом, но, в отличие от него, её боевая часть представляет собой не узкий пробойник, а широкое лезвие, которым можно наносить не только пробивающие, но и режущие удары. Согласно комментарию, лезвие нижней части такой алебарды было снабжено одним или несколькими небольшими зубцами, чтобы увеличить урон при ударе.

456

Гань Цзян — легендарный оружейник царства У, чьё имя стало символом высочайшего мастерства в сфере производства холодного оружия. Изготовленный им меч считался главной драгоценностью царства У, впоследствии его клинки стали своего рода эталоном, недостижимым идеалом для оружейников.

457

Лук с таким же названием упоминается в Хуайнань-цзы (правда, знак хао *** имеет там другое начертание — ***). Л. Е. Померанцева переводит его как «Вороний лук», поясняя, что это — тот самый лук, которым Стрелок И сбил девять солнц (см. [Философы из Хуайнани, с. 24]).

458

Сяфу — досл. «колчан Ся». Комментаторы предлагают два объяснения: 1) под Ся следует понимать сяского И (легендарного стрелка И), и значит, на правом боку чуского правителя висел колчан, принадлежавший древнему герою; 2) Соинь даёт и другую версию, сообщая, что у правителей династии Ся был знаменитый лук Фаньжо, из которого стрелы всегда попадали в цель. Предлагаем собственную, литературно-реалистическую версию, которая базируется на том, что любой слушатель поэмы знал, что вооружение легендарного героя давно истлело и применяться на охоте не могло: Сыма Сян-жу вряд ли хотел выставлять себя на посмешище и использовал возвышенное сравнение: «Слева — резной лук, [не уступающий] луку Ухао, справа — колчан с прочными стрелами, [подобный] Сяфу».

459

Средневековые комментаторы разошлись в идентификации личности Ян-цзы. Цзи цзе сообщает, что это мудрец и небожитель Линъян, который фигурирует в «Оде о Великом человеке» (см. ниже). Однако этот бессмертный не имел никакого отношения к лошадям, охоте или колесницам, а любил удить рыбу (см. [ХЮДЦД, т. 3, с. 6930-6931]). Поэтому предпочтительнее комментарий Соинь, где помимо повторения той же версии предлагается и другая, согласно которой речь идёт о слуге циньского Му-гуна (659-621) по имени Сунь Ян с прозвищем Бо Лэ. Он упоминается во многих источниках (например, Ле-цзы, Чжуан-цзы, гл. 84 Ши цзи) как непревзойдённый колесничий, умевший управлять даже самыми норовистыми скакунами.

460

Цзи цзе поясняет, что Сянь Э — это имя того возничего, который правит экипажем луны. Эта версия выглядит убедительно, ведь только такой чудесный возничий достоин управлять колесницей чуского правителя.

461

По данным древнего словаря Эр-я, цюнцюн и цзюйсюй — это похожие на лошадей мифические звери, сросшиеся плечами, способные развивать очень высокую скорость, а в случае опасности один из них уносит другого на спине. Цзи цзе сообщает, что цюнцюн «подобен лошади, но имеет сине-зелёную окраску». Упоминается цюнцюн и в Шаньхайцзине как «травоядное животное, похожее на коня» [Каталог гор и морей, с. 131].

462

Согласно Соинь, таоту — то же самое, что и дикие лошади. Как «животное, похожее на коня» упоминается в Шаньхайцзине (см. [там же, с. 131]). Сыма Цянь в гл. 110 описывает таоту как диких лошадей, одомашненных сюнну (см. [Истзап, т. VIII, с. 323])