В общей системе взглядов чжоусцев, в объяснении причин происходящих событий наличествует идея о влиянии на жизнь человека и ход истории высших, потусторонних сил, персонифицированных в Небе как высшей ипостаси.
Следует отметить еще одну важную особенность глав раздела Ши цзя. История каждого княжества никогда не излагается изолированно, замкнуто, вне связи с важнейшими событиями, происходящими в это же время на остальной территории чжоуского Китая. Как верно подметил Уотсон, Сыма Цянь «использует структуру перекрестных ссылок (cross-references) на важнейшие события в истории периода, которые служат для связи каждой отдельной истории с другими» (Burton Watson. Ssu-ma Ch’ien, Grand Historian of China, с. 118). Если при этом учесть, что главы насыщены многочисленными описаниями войн и походов против соседей, сообщениями о посольствах, о брачных связях и династийных браках, то картина тесного переплетения исторических путей развития разных регионов страны предстает еще более наглядно.
За всем этим калейдоскопом событий, проходящих перед читателем глав «Наследственных домов», стоят реальные люди, исторические персонажи, государства древнего Китая — огромный исторический фон, на котором постепенно вырисовывается общий ход поступательного развития всей страны на протяжении большей части I тысячелетия до н. э. — от IX до II в. И в этом, на наш взгляд, непреходящая ценность глав «Наследственных домов», представленных в томе, снабжающих нас конкретным историческим материалом по эпохе, экономическая и социальная структура которой остается еще предметом острых научных споров и поисков.
Главы раздела «Наследственных домов» (Ши цзя) несут в себе определенный заряд идейных установок и идей, в основном отражающих господствовавшую в обществе Хань официальную конфуцианскую идеологию. В этих главах мы встречаемся с парадигмами основных конфуцианских категорий и понятий: «жэнь» — человеколюбие, «и» — долг, справедливость, «чжун» — верность, «дэ» — добродетель, «тяньмин» — мандат Неба на правление, «сюдэ» — совершенствование добродетели и многими другими. Поскольку в разделе речь идет в основном о [24] правителях царств и княжеств чжоуского Китая, здесь особенно бросается в глаза четкая разделительная линия между мудрыми и добродетельными ванами и гунами, всегда верными своему долгу (среди них можно назвать Тай-бо и Чжун-юна, Цзи-чу-чжа и Хуань-гуна в Ци, У-вана Фа в Чжоу, Цзу-Цзя в Лу и других) и целым рядом жестоких, лишенных добродетели правителей, обычно плохо кончающих свой жизненный путь (Гуань-шу и Цай-шу, восставшие против чжоуского дома, У-чжи, убитый жителями Юнлиня, Ли-гун и И-гун в Ци и многие другие). Такое освещение героев того времени в черно-белых контрастных тонах отвечало известному каноническому принципу «бао бянь шань э» — «восхвалять доброе и достойное, и порицать плохое и недостойное». Применение этого положения мы находим и в главах Ши цзя.
В эту же схему укладывается и непременный пиетет к совершенномудрым ванам, правителям прошлого, в частности к особо почитаемым учредителям трех домов — Ся, Инь, Чжоу — Юю, Чэн-Тану, Вэнь-вану и основателям отдельных княжеств, первыми получившими свои владения.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
У ТАЙ-БО ШИ ЦЗЯ — НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОМ УСКОГО ТАЙ-БО[9]
Уский Тай-бо и его младший брат Чжун-юн были сыновьями чжоуского Тай-вана и старшими братьями правителя Цзи-ли[10]. Цзи-ли сам был талантливым человеком и имел мудрого сына Чана, [поэтому] Тай-ван решил возвести на престол Цзи-ли, чтобы потом [престол перешел] к Чану. Тогда Тай-бо и Чжун-юн бежали к цзинским маням, где покрыли свои тела татуировкой, обрезали волосы, чтобы показать, что их нельзя больше использовать (возводить на престол), и тем самым уступили [власть] Цзи-ли[11].
Цзи-ли действительно встал у власти и стал правителем [с титулом] Ван-цзи, а [затем] Чан стал Вэнь-ваном. Тай-бо, бежав к цзинским маням, назвал себя Гоу-у. Мани, жившие на землях Цзин, оценили [Тай-бо] за его справедливость, и более тысячи семей последовали за ним, под его руку, и поставили его у власти как уского Тай-бо. Когда Тай-бо умер, то [потому, что] у него не было сыновей, к власти пришел его младший брат Чжун-юн; это был уский правитель Чжун-юн. После смерти Чжун-юна у власти встал его сын Цзи-цзянь. Когда умер Цзи-цзянь, у власти встал его сын Шу-да. После смерти Шу-да у власти встал его сын Чжоу-чжан. В это время чжоуский У-ван одержал победу над [домом] Инь. Он стал отыскивать потомков Тай-бо и Чжун-юна и нашел Чжоу-чжана. Чжоу-чжан уже правил [царством] У, поэтому [У-ван] пожаловал ему земли У. Затем он пожаловал младшему брату Чжоу-чжана — Юй-чжуну земли [вокруг] древней столицы Ся, находившейся к северу от [столицы] Чжоу. Это был правитель Юй-чжун. Они оба получили ранг чжухоу[12].
9
30 глав историй наследственных домов начинаются, казалось бы, с далекой южной окраины страны, с царства У, находившегося южнее р. Янцзы и в пору своего расцвета занимавшего территории юга совр. пров. Цзянсу, севера пров. Чжэцзян и Цзянси. Однако, как утверждает традиция, правители, с которых начинается описание дома У, вышли из дома Чжоу, являясь сыновьями одного из ранних и почитаемых предков чжоусцев — Тай-вана (Гу-гуна Дань-фу); отсюда понятно, почему раздел
10
Ба *** — имеет значение «старший», поэтому Тай-бо — это не собственное имя, а скорее прозвище, указывающее на старшинство среди братьев. Точно так же
Тай-ван — посмертное имя вождя чжоуского племени Гу-гуна Дань-фу, так же как Ван-цзи — посмертное имя Цзи-ли, именовавшегося также Гун-цзи (см. т. 1).
11
12
Младший брат Чжоу-чжана, как и средний сын Тай-вана, имеют одинаковое прозвище Юй-чжун (см. гл. 4). Как верно заметил Сыма Чжэнь, дед и внук выступают под одним именем.
Заключительная часть фразы может быть отнесена к разным лицам. По логике построения всего предложения в ранг
Владение Юй, дарованное Юй-чжуну, по данным ДМДЦД, находилось в районе совр. уезда Пинлу в пров. Шаньси.
По другим данным, владение Юй располагалось значительно западнее, на территории совр. уезда Ханьчэн в пров. Шэньси. К такому выводу пришел Хуан Гун-чжу, который анализировал надпись на сосуде, сделанном