Княжич Чэн, принимая послание, дважды поклонился до земли и сказал: «Я, Ваш подданный, являюсь человеком, лишенным талантов, со слабым здоровьем. Узнав о введении Вами, ван, хуской одежды, я понял, что не смогу следовать за Вами по блестящему Вашему пути. Приказ вана достиг нас, и я осмеливаюсь ответить на него, только чтобы выразить мою скромную преданность». В ответе говорилось: «Я, Ваш слуга, слышал, что срединные царства всегда были местом, где жили умные, знающие, верные мужи, местом, в котором собраны все богатства и умения мира, местом, где мудрые и святые обучают [людей], где осуществляется человеколюбие и долг, где используются [в воспитании] Шицзин, Шуцзин, Лицзин, Юэцзин, где находят применение своим силам острые умы и люди больших способностей, место, на которое взирают и куда едут из дальних стран, место, с которого берут пример в своем поведении [варвары] мань и и.
Ныне ван отбрасывает все это и неожиданно вводит одежду дальних стран, изменяет древние поучения, меняет путь древности, идет против устремлений людей, огорчая ученых мужей, отдаляясь от [традиций] срединных царств. Поэтому я, Ваш слуга, хотел бы, чтобы Вы, ван, еще подумали над этим».
Посланец доложил об этом ответе вану, и ван сказал: «Я действительно слышал о болезни дяди и намерен сам поехать навестить его». После чего ван отправился в дом к княжичу Чэну и навестил его. Он (ван) сказал ему: «Ведь одежда служит для удобства ношения; правила поведения служат для удобства [64] действий; мудрецы определяют направления, чтобы действовать нужным образом; в соответствии с обстоятельствами устанавливают и нормы поведения; таким путем действуют во благо своему народу и к обогащению своего государства.
Поэтому они коротко подрезали волосы на голове и татуировали свое тело, делали надрезы на руках и запахивались налево, делая так, как делали народы оу и юэ. Они чернили зубы, раскрашивали лоб, из [кусков] свиной кожи грубо сшивали головные уборы. Делали так, как это было присуще людям из великого царства У. Так и нормы поведения, и одежды не бывают одинаковыми, на первом месте — их удобство для людей. Местности разнятся, и употребление изменяется, в различных обстоятельствах и правила поведения меняются. Мудрые люди, несомненно, в состоянии нести благо своему государству, но неодинаково их использование. Они, несомненно, могут облегчить свои действия, но неодинаковым будет их поведение. Хотя конфуцианцы и принимают [поучения] одного учителя, но их обычаи различны: у срединных государств общие правила поведения, но поучения разнятся. Почему же надо исходить из удобств жителей горных долин? Поэтому отбросьте застывшее. Знающие не могут поступить единообразно; одежды дальних и близких мест, мудрые и святые не могут быть одинаковыми. Нравы отдаленных и глухих мест во многом отличаются, в искривлении учений много споров. Если не знаешь чего-то, то не [торопись] сомневаться; если что-то отлично от твоего мнения, не спеши отрицать. В этом справедливость, и поэтому толпа требует полного осуществления блага!