Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Учитель говорил: «Пути [у людей] разные и намерения разные, каждый следует собственным устремлениям»[23]. Поэтому [он же] говорил: «Если можно добиться богатства и знатности, я готов взять в руки плеть и стать простым конюхом; если же богатства и знатности добиться нельзя, я буду заниматься тем, к чему у меня есть влечение»[24].

[Конфуций также говорил]: «Лишь когда наступают холода, мы узнаём, что сосна и туя сохраняют свой зеленый наряд»[25]. Как раз когда весь мир в смуте и грязи, и видны безупречно чистые мужи. Неужели же стоит придавать столь большое значение одному и столь малое — другому[26]?

[Конфуций говорил]: «Благородный муж страшится мысли, что, когда он уйдет из жизни, его имя будет забыто»[27]. Цзя-цзы[28] говорил: «Корыстолюбец готов на все ради богатства, герой жертвует собой ради славы, честолюбец умирает за власть, а простые люди думают лишь о том, как бы прожить»; «Сходные сияния светят друг другу, вещи одного рода стремятся друг к другу»[29]; «Тучи следуют за драконом, ветер следует за тигром. Когда появляется совершенномудрый, всё становится ясным»[30].

Хотя Бо И [и] Шу Ци были достойными людьми, их имена прославились только благодаря Учителю. Хотя Янь Юань горячо любил учение, но лишь, в лучах славы [Учителя][31] он стал известен миру. Так и слава мужей-отшельников, живущих уединенно в неприступных пещерах, зависит от случая: они могут стать знаменитыми, но могут и сгинуть без следа. Как это печально! Даже люди из захолустья стремятся облагородить свое поведение и утвердить свое имя в обществе. Но без опоры на уже прославившегося мужа[32] разве могут они надеяться на сохранение своего имени в последующих поколениях?

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ Гуань, Янь ле чжуань — Жизнеописание Гуань Чжуна и Янь Ина [33]

Гуань Чжун [по имени] И-у был уроженцем [местности] Ин[шан][34]. В юные годы он нередко имел дело с [торговцем] Бао Шу-я, сумевшим оценить его достоинства. Гуань Чжун был беден, жил трудно. Он нередко обманывал Бао Шу, но тот продолжал хорошо относился к нему, ни словом не упрекал его. Через какое-то время Бао Шу поступил на службу к цискому княжичу Сяо-бо, а Гуань Чжун — к княжичу Цзю. Когда Сяо-бо вступил на престол и сделался Хуань-гуном[35], княжич Цзю погиб, а Гуань Чжуна посадили в тюрьму[36]. Тогда Бао Шу порекомендовал [князю] Гуань Чжуна. После того как Гуань Чжун был принят на службу и ему было поручено управление Ци, циский Хуань-гун стал ба-ваном, девять раз собирал съезды чжухоу и упорядочил Поднебесную[37] — и все это благодаря замыслам Гуань Чжуна.

Гуань Чжун говорил: «Когда я был еще беден и мы с Бао Шу занимались торговлей[38], при дележе заработанного большую часть я забирал себе, [но] Бао Шу не считал меня алчным — [он] знал, что я беден. Нередко я так устраивал дела, что мы с Бао Шу оказывались в убытке, [но] он не считал меня глупым — понимал, что есть благоприятные и неблагоприятные времена. Я трижды пытался поступить на службу, и трижды меня прогоняли, [но] Бао Шу не счел меня никчемным — [он] знал, что время мое еще не наступило. Я трижды вступал в схватку и трижды обращался в бегство, [но] Бао Шу не счел меня трусом — знал, что у меня старуха мать. [Когда] княжич Цзю потерпел поражение [и] Чжао Ху его убил[39], я оказался в темнице и претерпел унижения, [но] Бао Шу не счел меня обесчещенным — знал, что я стыжусь не мелочей, а того, что заслуги и имя [мое] не прославлены в Поднебесной. Породили меня отец и мать, но понял по-настоящему Бао Шу-я».

Отрекомендовав Гуань Чжуна князю, Бао Шу оказался под его началом. Сыновья [и] внуки [Гуань Чжуна] получили право наследования знатности в Ци, и более десяти поколений [его потомков] владели удельными землями [и] поселениями, сохраняя [35] титул дафу[40]. [Ведь] в Поднебесной немного таких достойных людей, как Гуань Чжун, и мало кто, подобно Бао Шу, умел так хорошо разбираться в людях.

23

Цитата взята из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т. I, с. 349).

24

Вновь приводится суждение Конфуция из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т. I, с. 140) с одной лишь разницей: у Сыма Цяня использован бином фугуй — «богатство и знатность», а в Лунь юе стоит одно слово фу — «богатство».

25

Мысль Конфуция (ЧЦЦЧ, т. I, гл. 10, с. 193). То же встречается в Чжуан-цзы (гл. 28) и Сюнь-цзы (гл. 19). У Л.Д. Позднеевой: «Лишь когда настают холода и выпадает иней, мы узнаем красоту вечнозеленых сосен и кипарисов» [69, с. 291].

26

Согласно комментариям, под «одним» подразумевается богатство и знатность, под «другим» — чувство долга и самопожертвование у таких, как Бо И и Шу Ци. Тут можно предположить скрытую критику Сына Цянем позиции Конфуция.

27

Эта фраза взята из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т I, с. 342). В переводе В.М.Алексеева: «Благородный умом человек ужасается мысли, что вот он из мира уйдет, а имя его не будет прославлено» [33, с. 129].

28

Цзя-цзы (Цзя И) (201-169 гг.) — известный эрудит при дворе Хань. В 20-летнем возрасте стал тайчжундафу при Вэнь-ди, провел реформу календаря, придворных одежд, музыки и ритуалов. Ему принадлежит труд Го Цинь лунь («Об ошибках дома Цинь»), отрывки из которого приведены в гл. 6 Ши цзи (Истзап, т. II, с. 99-107). Его жизнеописание см. в гл. 84.

29

См.: ШСЦ, т. I, с. 9. В.М.Алексеев ограничил эту мысль сферой человеческого общества: «Одинаково светлые люди друг друга собой освещают, взаимно подобные люди друг друга стремятся искать» [33, с. 129]. Нам же представляется, что она носит более обобщенный, философский смысл. Это соображение подтверждается текстом основных толкований к первой гексаграмме Ицзина: Тун шэнсян ин, тун ци сян цю («Сходные звуки откликаются друг на друга; сходный дух ищет себе подобное») (ШСЦ, т. I, с. 43).

30

Эта мысль также из толкований к первой гексаграмме Ицзина.

31

Здесь употреблено образное выражение фу цзи вэй («ухватиться за хвост скакуна»), т. е. использовать чей-то авторитет для собственной карьеры, прославиться вместе с какой-либо героической личностью. Этот же оборот историк употребил в отношении соратников Гао-цзу — видных государственных чиновников начала Хань: Сяо Хэ, Цао Цаня, Фань Куая, Тэн-гуна [254, т. V, гл. 95, с. 2673].

32

Использованное здесь выражение циньюнь («голубое облако») означает «слава, известность, почет, высокий чин». Нельзя признать удачным описательный перевод В.М.Алексеева: «Если только они не пристанут к ученому типа грядущих по небу на синих сплошных облаках» [33, с. 129]. Это же выражение применено далее по отношению к циньскому деятелю Фань Сую (см. гл. 79).

33

Биографии Гуань Чжуна и Янь Ина помещены в одной главе, поскольку оба они были видными деятелями княжества Ци, хотя их слава перешагнула далеко за пределы родного княжества. На русский язык данная глава переведена В.М.Алексеевым [33, с. 144-149] и В.А.Панасюком [84, с. 51-55]. Имеются также переводы на европейские языки: А. Зоттоли [217, с. 223-229], Г. Маргулиеса [173, с. 77-83], А. Форке [135, с. 60-74].

34

Ин (точнее Иншан) — уезд и река в пров. Аньхой.

35

Хуань-гун (Сяо-бо или Сяо-бай) правил в 685-643 гг. (см.: Истзап, т. V, с. 305).

36

История, связанная с убийством княжича Цзю и арестом Гуань Чжуна, которого циский ван вначале считал своим врагом, но потом приблизил к себе, изложена в гл. 32 (Истзап, т. V, с. 45-46), а также в Цзо чжуань (ШСЦ, т. XXVII, с. 344).

37

Конфуций несколько раз упоминает об этих успехах, подчеркивая, что они были достигнуты мирным путем (см.: ЧЦЦЧ. т. I, с. 311).

38

Мидзусава и Такигава отмечают, что в некоторых сунских и юаньских средневековых ксилографах затем шло «в Наньяне» [248, т. VI, с. 2]. Но в современных изданиях памятника этих слов нет.

39

Из детального исторического описания в гл. 32 следует, что княжича Цзю убили лусцы (в Шэндоу), а Чжао Ху покончил с собой (см,: Истзап, т. V, с. 45).

40

История жизни Гуань Чжуна, описание особенностей его характера, оценки его действий со стороны Бао Шу-я встречаются и в Ле-цзы (ЧЦЦЧ, т. III, с. 69-72, русский перевод Л.Д. Позднеевой см. [69, с. 100-101]). Коль скоро трактат Ле-цзы общепринято относить к более поздней эпохе Цзинь, рассказ о Гуань Чжуне и Бао Шу-я не мог быть заимствован Сыма Цянем оттуда и, по всей вероятности, имеет фольклорное происхождение.