На следующий год (311 г.) циньский правитель решил в знак замирения возвратить чусцам земли Ханьчжуна, но чуский ван сказал: «Я не желаю получать земли, выдайте мне Чжан И — и я буду доволен». Чжан И, узнав об этом, сказал: «Если за одного меня нам уступают весь Ханьчжун, то я прошу разрешения отправиться в Чу». И он прибыл в Чу. Там он богатыми подношениями одарил сановника Цзинь Шана, который был придворным вана, и всякими хитростями вошел в доверие к Чжэн Сю — любимой наложнице Хуай-вана. Хуай-ван в конце концов послушался Чжэн Сю и снова отпустил Чжан И.
В то время Цюй Пин был отлучен от дел, лишен своих постов и отправлен в княжество Ци. Вернувшись в Чу, он стал укорять Хуай-вана: «Почему вы не расправились с Чжан И?» Хуан-ван пожалел о содеянном, выслал за Чжан И погоню, но догнать его не удалось[1001].
После этого чжухоу вместе напали на Чу, нанесли ему сильное поражение и убили чуского военачальника Тан Мэя (310 г.).
В то время циньский Чжао-ван породнился браком с чуским правителем и пожелал встретиться с Хуай-ваном. Хуай-ван уже собирался поехать на эту встречу, когда Цюй Пин сказал ему: «Цинь — государство тигров и волков, верить ему нельзя, лучше туда не ездить». Однако младший сын Хуай-вана Цзы Лань посоветовал отцу поехать, сказав: «Как можно отказываться от радушного приглашения правителя Цинь?» И Хуай-ван в конце концов поехал. Но не успел он добраться до заставы Угуань, как устроенная циньскими воинами засада отрезала ему пути для возвращения. Затем [циньский правитель] задержал Хуай-вана и потребовал отдать ему чуские земли. Хуай-ван разгневался и не стал выполнять это требование. [Он] бежал в Чжао, но там его не [284] приняли, и он вынужден был вновь вернуться в Цинь, где и умер. Тело его было возвращено в Чу.
На престол в Чу вступил старший сын [Хуай-вана] Цин Сян-ван[1002]. Его младшего брата Цзы Ланя поставили линъинем. Чусцы не могли простить Цзы Ланю того, что он уговорил Хуай-вана отправиться в Цинь, откуда тот не вернулся.
Цюй Пин терпеть не мог Цзы Ланя. Будучи изгнанным из Чу, [он] тосковал о своей родной земле, да и сердцем был привязан к Хуай-вану. Он все время стремился вернуться домой и все еще надеялся, что, на его счастье, новый правитель прозреет и мнение [двора] о нем изменится. Он думал лишь о том, чтобы чуский владыка правил по-прежнему и его царство процветало. Ему хотелось вновь вернуться, и об этом стремлении он постоянно говорил в своих сочинениях. Однако что мог он поделать? Вернуться он так и не смог. Из хода событий видно, что Хуай-ван до самой своей кончины так и не прозрел. Среди правителей, какими бы они ни были — глупыми или умными, мудрыми или бесталанными, — каждый стремится найти себе для службы преданных людей и выдвинуть мудрых себе в помощники. Однако немало и таких, кто теряет свое государство, рушит свой дом; поколение проходит за поколением, но редко встречаются мудрые правители, которые бы умело управляли; тот, кого называют преданным, на самом деле не предан, а кого называют мудрым — не мудр. Хуай-ван не умел распознавать преданных ему слуг, а потому и был запутан Чжэн Сю, обманут Чжан И. Он прогнал Цюй Юаня и поверил старшему сановнику и линъиню Цзы Ланю. В результате войска его были разгромлены, земли отторгнуты, он потерял 6 областей и сам, оказавшись пленником, умер в Цинь, став посмешищем для всей Поднебесной. Вот к какой беде приводит незнание людей! В Ицзине сказано: «Колодец очищен, но из него не пьют. В этом скорбь моей души, ведь можно [было бы] черпать [из него. Если бы] царь [был] просвещен, [то] все обрели [бы] свое благополучие»[1003]. Но когда ван неразумен, разве он может принести благополучие [окружающим]!
1001
Эти события, но с большими подробностями, Сыма Цянь уже излагал в гл. 40 «Наследственный дом княжества Чу» (Истзап, т. V, с. 204-207).