Выбрать главу

После этого [Цюй Юань], положив за пазуху камень, бросился в воды реки Мило[1011].

В царстве Чу после смерти Цюй Юаня жили его последователи — поэты Сун Юй, Тан Лэ, Цзин Ча, которые хорошо владели словом и прославились своими одами фу[1012]. Их творения восходили к свободному стиху Цюй Юаня, но никто из них не смел, подобно ему, открыто поучать [правителя]. В дальнейшем Чу день за днем слабело и через несколько десятков лет было окончательно завоевано Цинь.

Через 100 с лишним лет после гибели Цюй Юаня в водах реки Мило, жил [уже] при Хань ученый Цзя И[1013]. Он служил старшим наставником чаншаского вана. Как-то, переправляясь через Сяншуй, он бросил [в реку] свои стихи, в которых оплакивал Цюй Юаня.

Ученого Цзя звали И, он был уроженцем Лояна. [Уже] в 18-летнем возрасте он умело декламировал стихи и писал собственные сочинения, чем стал известен во всей округе. Управитель Хэнани тинвэй У, прослышав о его талантах, призвал его [288] в свою резиденцию. Он отнесся к нему благосклонно и высоко оценил его.

В то время начал править ханьский император Сяо Вэнь. Узнав о том, что управитель Хэнани У-гун — один из лучших мастеров наведения порядка, а к тому же земляк и ученик Ли Сы, император призвал [У-гуна] к себе и назначил тинвэем. А тинвэй, в свою очередь, рассказал императору о том, что Цзя И хотя и юн годами, но прекрасно разбирается в трудах философов «ста школ». Вэнь-ди призвал Цзя И ко двору и пожаловал ему звание боши.

В это время Цзя И было немногим более 20 лет, [среди придворных он] был самым молодым. Однако каждый раз, когда пожилые ученые мужи ничего не могли сказать по поводу предлагаемого указа или распоряжения, Цзя И всегда находил правильное и исчерпывающее решение, и всем казалось, что он высказал как раз то, что им хотелось сказать. Тогда все ученые мужи признали его способности и сочли невозможным сравняться с ним. Сяо Вэнь-ди был очень доволен Цзя И и стал выделять его среди остальных. В течение года тот поднялся до должности тайчжун-дафу.

Цзя И считал, что коль скоро ко времени царствования Сяо Вэнь-ди ханьский дом правит уже более 20 лет и в Поднебесной царит мир и покой, то несомненно настала пора перенести начало года, сменить цвета парадных одежд, упорядочить систему управления, утвердить перечень чиновничьих должностей и шире распространять этикет и музыку. Исходя из этого, он представил проект изменений, где предложил превыше всего поставить желтый цвет, главным числом признать «5», а в названиях чиновничьих должностей полностью отказаться от циньских установлений. Он предлагал объяснить проведение реформ не с самого начала правления тем, что в первые годы Сяо Вэнь-ди был скромен и уступчив и в решениях не хотел проявлять торопливость. Издав указы и законы об этих переменах, а также о том, чтобы все лехоу покинули столицу и вернулись жить в свои уделы, [император] заявил, что все это делается на основе предложений ученого Цзя. После этого Сын Неба предложил приближенным ввести Цзя И в число высших сановников. Однако такие люди, как цзянский хоу [Чжоу Бо], [инъиньский хоу] Гуань [Ин][1014], дунъянский хоу [Чжан Сян-жу], [главный цензор] Фэн Цзин, сделали все возможное, чтобы ему повредить, говоря о недостатках Цзя И так: «Лоянец молод годами и только начал учиться, а уже стремится прибрать всю власть к своим рукам и внести разброд во все [289] дела». После этого Сын Неба отстранил от себя Цзя И, перестал пользоваться его советами и назначил его старшим наставником чаншаского вана.

Попрощавшись [с друзьями], Цзя отправился в путь. Он знал, что Чанша — гиблое, болотистое место и долго ему там не протянуть. К тому же у него было тяжело на душе из-за того, что его [незаслуженно] сослали[1015]. Переправляясь через реку Сяншуй, он написал оду, оплакивающую Цюй Юаня. Ее текст гласит[1016]:

Я прежде был поближе к власти, Теперь — в Чанша, тут жребий мой. Я слышал, Цюй Юань путь свой Окончил в глубине Мило речной. Тебе, река Сяншуй, вверяю Мой горестный, мой гневный стих. Мудрец попал в коварства сети И умер, задохнувшись в них. Увы! Увы! О тех я плачу. Кто радостных не знал часов. Нет феникса и чудо-птицы, И все под властью хищных сов. Увы, глупец прославлен ныне, Бесчестный властью наделен. Вступивший в бой со злом и ложью Мудрец на гибель обречен. Бо И корыстным называют, Безгрешным же — убийцу Чжи, Свинцовый нож считают острым, А дивный меч Мосе[1017] — тупым. Бессмысленна жизнь человека. Как не грустить, не плакать мне? Нет больше золотых сосудов, А глина грубая в цене. Волов впрягают в колесницы, Осел опередил коней, Породистый скакун уныло В повозке тащит груз камней. Уборов иньских шелк не в моде, Он в обуви подстилкой стал, Но слишком тонок, чтобы долго протянуть. О Цюй Юане я горюю — Он в жизни это испытал. Я говорю: [290] Конец всему, никто меня не знает, И я грущу и скорбью угнетен. Крылами легкими взмахнув, умчался феникс, И, устремляясь ввысь, все уменьшался он. Чтобы сберечь себя, он прячется в глубинах На дне с драконами, под влагой быстрых рек: Чтоб стать невидимым, он стер свое сиянье, Но с мелкотой речной не будет знаться ввек. Все почитать должны мудрейших добродетель, От мира грязного таиться нужно нам, Тот вороной скакун, который терпит путы И уши опустил, — подобен жалким псам. И все же Цюй Юань виновен в том, что медлил Расстаться с ваном Чу, от козней злых уйти, — Покинуть бы ему любимую столицу И, странником бродя, иной приют найти. С высот заоблачных могучий феникс, видя Всех добродетельных, слетает им помочь, Но если зло и ложь сокроют добродетель, Он вновь взмывает ввысь и улетает прочь. Известно это всем: в запрудах мелководных Большие осетры не могут долго жить, А мелюзге, которая кишит в канаве узкой, Огромной рыбы ход легко остановить.
вернуться

1011

Мило протекает в северо-восточной части пров. Хунань. На реке построена кумирня в честь Цюй Юаня, где ежегодно 5 мая (праздник Священного Дракона) отмечается день его памяти. В воду бросают рис, завернутый в листья лотоса. Так поддерживается 2000-летняя традиция поминовения духа великого поэта.

вернуться

1012

Сун Юй (290-223 гг.) жил в царстве Чу примерно через столетие после Цюй Юаня. Традиция приписывала ему немало поэтических произведений: «Ода о ветре», «Ода о святой фее», «Ответ чускому царю», «Горы высокие Тан» и др. Однако значительную часть этих произведений литературоведы относят к более позднему времени. Наиболее достоверным авторство Сун Юя признается за поэмой Чжао-хунь («Призывание души»); имеется ее перевод на русский язык А.Ахматовой. Большая часть этих произведений создана в жанре фу, появившемся еще в конце периода Чжаньго и получившем значительное развитие в начале эпохи Хань. Жанр фу был преемником поэзии Шицзина. Кроме Цюй Юаня и Сун Юя его виднейшими представителями были Сыма Сян-жу и Фэй Шэн. Ханьские одописцы были мастерами в описании природы, фантастического мира духов, всего богатства человеческих чувств. Их лирические сочинения иногда называют элегиями, а лирико-эпические, с большой долей пафоса — одами (см. [52, с. 389]).

Оды фу носят явно синкретический характер, соединяя в себе философскую лирику, дидактику, мифологию, реалистическое описание мира природы. Размер их непостоянен, чаше 6-8 знаков в строке, рифма носит нерегулярный характер, строфа обычно завершается словом си — эвфонической частицей на месте цезуры. Поэтому жанр фу нередко именуют «ритмической прозой» или «поэмами в прозе».

вернуться

1013

Цзя И (201-169 гг.) — поэт, государственный чиновник, автор ряда произведений в жанре фу: Дяо Цюй Юань («Плач о Цюй Юане»), Сяо фу («Ода о сове») и др. Его стихи были собраны в так называемой «Новой книге» — Синь шу.

вернуться

1014

Об инъиньском хоу Гуань Ине упоминалось в гл. 18 (Истзап, т. III, с. 468-469). При Вэнь-ди он был сначала главой военного приказа, а потом первым советником.

вернуться

1015

Как заметил Б.Уотсон, жители северных районов Китая, по-видимому, считали влажный и жаркий климат южных мест, в частности Чанша в Хунани, губительным для жизни, хотя Лоян, в котором родился Цзя И, находился не столь уж далеко от этих мест [204, т. I, с. 599]. Б. Шиндлер, характеризуя Цзя И, писал: «Как личность он меланхолик, что могло быть связано с его слабым здоровьем и усугублено сентиментальностью, которая во многом способствовала формированию его характера» [190, т. VII, с. 161].

вернуться

1016

С минимальными уточнениями мы воспроизводим здесь поэтический перевод Анны Ахматовой, который, очевидно, был написан по весьма квалифицированно выполненному подстрочнику (см. [5, с. 199-201]).

вернуться

1017

Мосе — по преданию, имя жены искусного оружейника Гань Цзяна, которому уский ван Хэ Люй приказал изготовить два меча. Однако плавка не получалась, и жена мастера, зная поверье, что для удачи нужна женская жертва, сама бросилась в печь. Мечи были изготовлены и стали известны исключительной крепостью. Их именовали Мосе. По мнению Ин Шао (140-206 гг.), Мосе — имя уского сановника [262, т. VIII, с. 3680]).