Чжао Лян на это ответил: «[Говорят, что] шкуры тысячи баранов не стоят одной лисьей подмышки, поддакивание тысячи людей не стоит одного нелицеприятного слова [достойного] мужа. [Чжоуский] У-ван [благодаря чиновникам], высказывавшимся с прямотой, привел государство к процветанию; иньский Чжоу [из-за] молчания [чиновников] государство погубил. Если вы, господин, не отвергаете пути У-вана, то я, смиренный, прошу разрешения говорить вам целыми днями прямые нелицеприятные слова, не боясь при этом казни. Согласны ли вы?» Шан-цзюнь ответил: «Говорят, что лицемерные речи — это украшение, правдивые речи — это дело, горькие [обличительные] слова — это лекарство; сладкие речи — это болезнь. Если вы, почтенный, действительно в состоянии целыми днями говорить мне нелицеприятные слова, то это будет для меня, Яна, лекарством. Я буду считать вас учителем. Неужели вы сможете мне отказать?»
Чжао Лян сказал: «Байли Си был простолюдином из царства Чу; прослышав о мудрости циньского Му-гуна, он решил встретиться с ним, но у него не было денег на дорогу. Он продал себя циньцу, носил грубые одежды, кормил скотину. Но через год Му-гун прознал о его [способностях] и возвысил его из скотников, поставив выше всех байсинов, и в циньском государстве никто не [92] был разочарован. Байли Си был сяном в Цинь шесть-семь лет[353], на востоке он совершил поход против Чжэн, трижды помогал ставить правителей в Цзинь[354], помогал в беде тем, кто страдал от Чу. Его идеи стали известны многим чжухоу, ему удалось убедить жителей царства Ба платить дань. Он успешно проповедовал добродетель среди чжухоу, и варвары всех сторон стали ему подчиняться. Ю-юй[355] прослышал про все это и прибыл к заставе с просьбой принять его. Байли Си, будучи циньским сяном, трудился изо всех сил, никогда не ездил в колеснице, в жаркое время не растягивал над собою полога, во время поездок по стране за ним не следовал обоз и вооруженная охрана. Записи о его славных делах сохранялись в дворцовых архивах, о его добродетельных поступках узнали и последующие поколения. Когда "сановник, купленный за пять бараньих шкур", умер, мужчины и женщины царства Цинь проливали слезы, ребятишки перестали распевать свои песенки, замолкли даже песты тех, кто толок рис, — таковы были добродетели Байли Си.
Ныне вы, господин, приближены к циньскому вану. Но то, что эта близость была достигнута в основном за счет любимца двора Цзин Цзяня, не прибавило вам славы. А когда, будучи сяном в Цинь, вы не озабочены прежде всего делами байсинов, а сооружаете боковые башни дворцовых ворот [для вывешивания указов], вы не обретаете заслуг. А то, что вы наказали наследника, клеймили его учителя и наставника и суровыми наказаниями терзаете народ, ведет к нагнетанию ненависти и к бедам. Воздействие на людей воспитанием глубже распоряжений, подражание вышестоящим для людей важнее приказов. Ныне вы, господин, строите свою деятельность на неправильной основе и меняете законы, этим нельзя воспитать народ. Вы стоите в свите лицом к югу как владелец удела и называете себя уничижительно гуажэнь и в то же время каждодневно ограничиваете действия циньской знати и княжичей. В песнях Шицзина сказано: "Взгляни на крысу — тело что надо. А вот человек, не воспринимающий ритуала — разве его не ждет скорая гибель?"[356]. Если, исходя из слов этой песни, посмотреть на [ваши действия], они не сулят вам долголетия. Ведь княжич Цянь затворился дома и не выходит уже восемь лет [из-за того, что у него отрезали нос]; кроме этого, вы убили Чжу Хуаня, наказали клеймением Гунсунь Цзя. В [Шицзине] говорилось: "Тот, кто завоевывает сердца людей, процветает, тот, кто теряет сердца людей, терпит крах"[357]. Такие действия отнюдь не ведут к завоеванию вами людских сердец. Когда вы, управитель, выезжаете из дома, за вами следует несколько десятков колесниц. [93] На них сидят плечом к плечу вооруженные латники, воины же управляют колесницами; все они, следуя за вами по обеим сторонам, вооружены пиками и мечами. Вы не выезжаете из ворот без этого сопровождения. Но в Шуцзине сказано: "Придерживающийся добродетели — процветает; уповающий на силу — погибает"[358]. Ваша безопасность, управитель, подобна утреннему туману; о каком продлении ваших дней и долголетии можно говорить? Почему бы вам не вернуть пожалованные 15 селений и не зажить скромной сельской жизнью, занявшись огородничеством; не убедить циньского вана выдвинуть [мудрых] мужей, живущих в уединении; заняться заботой о стариках и воспитании сирот, почитать отцов и старших братьев, чтобы выдвигали людей согласно их заслугам, чтобы почитались те, у кого сильны добродетели. Тогда можно будет достигнуть некоторого покоя [в государстве]. Если же вы по-прежнему будете алчно пользоваться богатствами своего шанского владения, ходить в фаворитах-наставниках у циньского вана — будет накапливаться недовольство и ненависть байсинов, и в один прекрасный день циньский ван окажется без бинькэ и потеряет свой престол. Поэтому то, что царство Цинь обрело вас, — разве не его несчастье и слабость? Вашу гибель можно уже видеть, если подняться на цыпочки». Шан-цзюнь не прислушался к его советам.
353
Эта цифра неверна. Попав к Му-гуну в 655 г., Байли Си еще выполнял функции
354
Имеются в виду цзиньские правители Хуэй-гун (650-637 гг.), Хуай-гун (637 г.), Вэнь-гун (636-628 гг.).
355
Ю-юй был родом из княжества Цзинь; он бежал к жунам, откуда его послали к циньскому Му-гуну ознакомиться с методами управления. Подробнее о его миссии см.: Истзап, т. II, гл. 5, с. 30-32.
356
Цитата из
357
Этих строк в дошедшем до нас тексте
358
Этих слов в сохранившемся тексте