Разнообразие привлеченных материалов говорит о несостоятельности точки зрения некоторых синологов, пытавшихся охарактеризовать “Исторические записки” как компиляцию. “Вся работа Сыма Цяня, — писал, например, Э. Шаванн, — заключалась лишь в подборе более ранних текстов и материалов в полной подлинной неприкосновенности их в виде общего целого, связанного хотя бы внешним образом” [112]. Шаванн ссылается при этом на то, что “само название означает скорее компилятивную сводку: ”Записки историков”, чем ”Исторические записки”…”. Однако Шаванн упускает из виду тот факт, что не сам Сыма Цянь назвал так свой труд. В действительности, существующее название книги Сыма Цяня произошло от сокращения его первоначального наименования [Тай] ши [гун]-цзи и впервые зафиксировано в надписи [53] на стеле, датируемой 159 г. н. э. [113]. Малоубедительна также и ссылка Шаванна на следующие слова Сыма Цяня: “То, что я называю ”изложением дел прошлого”, есть, лишь систематизация преданий [минувших] поколений. Это не то, что называют сочинением” [114]. Конечно, историк собирал и использовал все материалы прошлого. Но он не просто компилировал их, а отбирал, перерабатывал, осваивал и обобщал. Так понимал, на наш взгляд, Сыма Цянь “изложение дел прошлого”. В его труде нет места вымыслу, он пишет только о том, что подтверждается надежными свидетельствами. Неизменное стремление Сыма Цяня к установлению степени достоверности используемых им исторических данных характеризует его как историка-ученого, а не как “трудолюбивого чиновника”, “летописца-компилятора”, каким представляют его некоторые исследователи [115]
В процессе работы над “Историческими записками” Сыма Цяню постоянно приходилось встречаться с противоречиями в показаниях источников. Особенно много неясностей встречалось в материалах, относившихся к древнейшей эпохе. Так, “в Шан-шу, — замечает Сыма Цянь, — записаны лишь события, начиная с Яо, а в сочинениях философов, принадлежащих к ста школам, упоминается и о Хуан-ди” [116]. Стремясь найти более достоверные данные путем сопоставления различных версий, Сыма Цянь упоминает о подходе, характерном для ученых-конфуцианцев его времени: “Сколь ни разнообразны сочинения и книги, ученые полагаются при отыскании истины на 6 канонов” [117]. Полагают, что и Сыма Цянь пользовался тем же критерием, т. е. считал достоверными все свидетельства источников, которые совпадали с данными шести конфуцианских канонических книг [54] (Шан шу, Ши цзин, Ли цзи, Чунь-цю, И цзин, Юэ цзин) [118]. Этот вывод, однако, нуждается в существенном уточнении. Дело в том, что официальный текст конфуцианских канонов, сожженных при Цинь Ши-хуане, был восстановлен в начале ханьской династии, записан почерком “лишу” и получил название “современного текста” [119]. Однако, несмотря на указ Цинь Ши-хуана о запрещении изучать сочинения Конфуция, некоторые из его последователей сохранили книги, переписанные еще до реформы циньской письменности, т. е. так называемые “древние тексты”. Между двумя этими вариантами одного и того же сочинения имелись подчас значительные расхождения, приведшие позднее к возникновению двух враждебных школ в изучении классических книг. Во времена Сыма Цяня одним из наиболее видных ученых, преподававших “древние тексты”, был Кун Ань-го; Сыма Цянь, по свидетельству Бань Гу, был его учеником [120]. Поэтому, используя в своем труде данные Шан шу, Ши цзина и других канонических сочинений, Сыма Цянь основывался, в противовес официальной конфуцианской школе, на древних текстах. Так, в “Основных записях Инь” он приводит цитаты из Шан шу, которые не совпадают с “современным текстом” этой книги: они, по-видимому, были заимствованы историком из “древнего текста”. В ряде глав Сыма Цянь прямо говорит об использовании им версий, отличавшихся от “современного текста” классиков.
Привлекая древние тексты “шести канонов” в качестве критерия достоверности исторических свидетельств, Сыма Цянь считал их “близкими к истине”, но решающим критерием истины для него оставалось широкое сопоставление различных версий. Так, он устанавливает ошибочность [55] утверждения, что столица Чжоу была перенесена в Лои во время похода против Инь, и “на основании обобщения фактов” [121] приходит к выводу, что У-ван лишь ненадолго останавливался в Лои, а затем снова вернулся на запад.