Выбрать главу

Пятая глава — Цинь бэнь цзи, излагающая историю циньского племени с самых ранних времен и затем историю циньского дома вплоть до объединения под его эгидой всего Китая, представляет определенный интерес. Основанная прежде всего на “Записях дома Цинь”, позднее утраченных, глава обрисовывает многовековую борьбу и усиление царства Цинь, одного из многих на территории древнего Китая.

Начинается повествование, как и в предыдущих главах, с легендарных времен, и присутствуют в нем знакомые нам атрибуты генеалогических легенд: непорочное зачатие Нюй-сю, родившей одного из основателей рода, Да-е, служба предков Цинь у мифических героев древности Юя, Се, Хоу-цзи (вероятно, эти притчи были созданы много позднее, когда циньцы уже претендовали на главенство в Поднебесной и им требовалось обосновать свои притязания какими-то связями [111] со знаменитыми предками китайцев). Далее Сыма Цяню удается на фоне обычной хронологической цепи следующих друг за другом десятков правителей показать, в каких сложных условиях поднималось это отсталое северо-западное племя, как его правители сумели превратиться в гегемонов Китая. Отчетливо видно, что вся ранняя история циньцев тесно переплетена с жизнью жунов и связана со скотоводством и охотой.

Собственно история дома Цинь начинается с VIII в., когда Сян-гун помог дому Чжоу в борьбе с жунами и заложил основы циньской государственности. Почти вековая история этого периода заполнена войнами с соседними племенами жунов, дацзы, фэн, датэ (крупные сражения упоминаются в 750, 739, 713, 697, 688, 659 гг. до н. э.) и с другими царствами. Не раз циньцы терпят поражения, но, используя благоприятные условия местности и применяя достаточно умелую тактику, восстанавливают свои силы и продолжают завоевательную политику. Отдельные, разбросанные по всей главе сведения дают представление о суровой действительности тех веков: в 746 г. до н. э. Вэнь-гун вводит наказание обвиняемого и его близких в трех коленах родства, в 678 г. впервые отмечаются захоронения живых людей с умершим правителем: с У-гуном захоронили 66 человек (эти варварские обычаи существовали в Цинь почти 300 лет, до 384 г. до н. э.) и др.

Даже в кратком определении главных событий 5 гл. в своей автобиографии Сыма Цянь упоминает о захоронениях людей с покойным правителем: “Среди предков Цинь Бо-и помогал [великому] Юю; Му-гун [постоянно] думал о справедливости и скорбел о воинах, [павших] смертью храбрых, [но] с ним захоронили людей, и об этом пропето в пьесе Хуан няо (”Там иволги”); [что касается] Чжао-сян-вана, [то он уже стал] управлять целой империей. [Об этом я и] составил пятую главу ”Основные записи [о деяниях дома] Цинь”” [67].

Рассказывая о первых веках истории циньцев, Сыма Цянь упоминает о том, что “народ [Цинь] стал более просвещенным”, т. е. отходил, по-видимому, от первоначального дикого [112] состояния, о том, что в 753 г. была введена должность историографа, о многочисленных завоевательных войнах Цинь, о смутах и борьбе за власть как в Цинь, так и в других царствах и княжествах. Эпизод с Хоу-цзы Цянем, который бежал в Цзинь с тысячью нагруженных добром повозок, позволяет судить об имущественном неравенстве в обществе того времени.

Представляет интерес диалог между циньским Му-гуном и посланцем жунов Ю-юем, датируемый 626 г. до н. э. В этом разговоре (несомненно, придуманном) содержится определенный политический и философский смысл. Все начинается с того, что Му-гун демонстрирует Ю-юю свои богатства, а тот укоряет циньского правителя: “…если вы принуждали людей создавать все это, то вы просто замучали народ!” — т. е. представитель дикого племени осуждает накопление богатств, которое было еще чуждо его соплеменникам.

Затем Му-гун вопрошает:

“Срединные государства осуществляют управление на основе стихов и [исторических] записей, обрядов и музыки, законов и мер, но, несмотря на это, в них часто происходят беспорядки. А вот племена жунов и и до сегодняшнего дня не имеют всего этого. На основе чего же они управляются? Разве не возникает трудностей [в управлении]?”

И собеседник из страны жунов с известным чувством превосходства отвечает ему: “Именно это и является причиной беспорядков в срединных государствах. Ведь с тех пор, как мудрейший Хуан-ди составил обряды и музыку, установил законы и меры, он давал личный пример их исполнения, почти не прибегая к какому-либо управлению. Его же потомки день ото дня становились все более высокомерными и развращенными. Они строго надзирали за низшими, опираясь лишь на силу законов и установлений, в результате чего все низшие устали до предела и, ратуя за человеколюбие и справедливость, стали роптать на высших. Так между высшими и низшими из-за взаимных обид возникла борьба. Захват власти, убийства друг друга и даже уничтожение целых родов являются [ясными] примерами подобного рода. [113]