Среди чжэнцев нашелся человек, который задумал предать Чжэн циньцам [70], и он сказал [Му-гуну]: “Я ведаю их городскими воротами, поэтому имеется возможность внезапно ворваться в чжэнскую столицу”. Му-гун обратился за советом к Цзянь-шу и Байли Си, которые ответили: “Пройти множество государств и тысячи ли и затем внезапно напасть на людей, от таких действий редко кто получал выгоду. К тому же, [если нашелся] человек, готовый предать Чжэн, то как знать, что среди наших людей не найдется такого, который расскажет о наших планах чжэнцам? [Так поступать] не следует”. Му-гун на это сказал: “Вы [ничего] не понимаете, я уже принял решение!”. После чего он отправил войска в поход, поручив командование ими Мэнмин Ши — сыну Байли Си, Си-ци Шу и Бо-и Бину — сыновьям Цзянь-шу.
Байли Си и Цзянь-шу в день выступления стали оплакивать [уходящих]. Му-гун, услышав [плач,] разгневался и сказал: “Я посылаю в поход армию, а вы стенаниями расстраиваете мои войска. Что это значит?”. Оба старца ответили: “Мы не смеем расстраивать воинов нашего правителя, но вместе с армией уходят наши сыновья, мы же стары, и если [29] наши сыновья задержатся с возвращением, то боимся, что больше не увидимся. Вот почему мы проливаем слезы” — и удалились, сказав сыновьям: “Если ваша армия потерпит поражение, то это должно случиться в теснине у горы Сяошань” [71].
На тридцать третьем году (627 г.), весной, циньские войска двинулись на восток. Они миновали земли княжества Цзинь и прошли северные ворота [столицы] Чжоу. Чжоуский сановник Вансунь Мань сказал: “Циньские войска не соблюдают правил поведения, что может ожидать их, кроме поражения!” [72].
Когда [циньская] армия подошла к Хуа [73], ей встретился чжэнский торговец Сянь Гао, который гнал на продажу в Чжоу двенадцать быков. Увидев циньских солдат, торговец испугался, что они убьют его или возьмут в плен, поэтому он поднес циньцам своих быков, сказав: “Услышав, что ваше великое государство намерено покарать Чжэн, правитель Чжэн усердно совершенствует оборону и готовится к защите и послал меня поднести вашим уставшим офицерам и воинам этих двенадцать быков” [74]. Три циньских военачальника стали говорить друг другу: “[Мы] намеревались внезапно напасть на Чжэн, но чжэнцы уже обнаружили это. Идя туда, мы, [пожалуй], не достигнем цели”. Они уничтожили Хуа. Хуа было владением, расположенным на границе с Цзинь.
В это время в Цзинь соблюдали траур по Вэнь-гуну, но он еще не был захоронен. Его старший сын Сян-гун с гневом говорил: “[Правитель] Цинь оскорбляет меня, сироту, воспользовавшись трауром, он разрушил наше Хуа”. Затем Сян-гун одел черные грубые траурные одежды [75] и повел войска в поход, преградив путь циньской армии в теснине у горы Сяошань. Он нанес удар армии Цинь и разгромил ее, ни один из циньских солдат не сумел спастись. Взяв в плен трех циньских военачальников, [Сян-гун] вернулся обратно.
Вдова Вэнь-гуна была родом из Цинь, [поэтому] она стала просить за трех попавших в плен циньских военачальников, говоря: “Му-гун ненавидит этих трех человек до мозга костей. Я хотела бы, [чтобы вы] приказали этим трем [30] вернуться. Пусть мой [циньский] правитель, удовлетворяя свое желание, сварит их живыми”.
Правитель Цзинь согласился с этим и отпустил трех циньских военачальников. Когда трое военачальников прибыли [в Цинь], Му-гун, одетый в белые траурные одежды, встретил их в окрестностях столицы и, со слезами обращаясь к ним, сказал: “Из-за того, что я не последовал совету [ваших отцов] Байли Си и Цзянь-шу, я навлек позор на вас троих, в чем же ваша вина за это? [Но теперь] вы приложите все силы, чтобы смыть позор, не ленитесь в этом!”. После этого Му-гун восстановил всех троих в прежних званиях и стал относиться к ним с еще большей милостью.
На тридцать четвертом году правления Му-гуна (626 г.) старший сын правителя Чу Шан-чэн убил своего отца Чэн-вана и занял его место. Му-гун вновь послал Мэнмин Ши и других во главе войск напасть на княжество Цзинь. Бой произошел у Пэнъя. Сражение сложилось для Цинь неудачно, и [циньские военачальники] отвели войска обратно [76].
Правитель жунов отправил Ю-юя в Цинь. Предки Ю-юя были цзиньцами, которые бежали к жунам, поэтому (Ю-юй) умел разговаривать по-цзиньски. Прослышав о мудрости Му-гуна, правитель жунов послал Ю-юя ознакомиться с Цинь. Когда циньский Му-гун показал ему свои дворцовые палаты и собранные в них богатства, Ю-юй сказал: “Если вы заставляли духов все это сотворить, то утомили духов, а если заставляли людей создавать это, то просто замучили народ!”. Му-гун удивился этим словам и спросил: “Срединные государства осуществляют управление на основе стихов и [исторических] записей, обрядов и музыки, законов и установлений [77], но, несмотря на это, в них часто происходят беспорядки. Ныне у диких жунов ничего этого нет. Как же у них строится управление? Разве не возникает трудностей?”.
70
Это был не коренной чжэнец, как указано в 5 и 39 гл., а циньский сановник Ци-цзы, которого за два года до этого послали в Чжэн для оказания помощи в обороне столицы. Там ему было поручено заведовать северными воротами и вручены ключи от них (см. ШСЦ, т. 28, стр.682).
71
Сяошань — один из естественных защитных барьеров на дальних подступах к Цинь, находившийся на северо-западе совр. уезда Лонин пров. Хэнань.
72
Столица Чжоу в это время располагалась в Ванчэне, к северо-западу от совр. Лояна. Северные ворота назывались также Цяньцзи *** (см. ШСЦ, т. 31, стр. 2060). В
73
Хуа, или Фэйхуа, — небольшое владение, находившееся на юге совр. уезда Яньши пров. Хэнань, в районе г. Гоушичжэня. Считалось владением потомков общего с чжоуским домом рода Цзи, в период Чуньцю неоднократно захватывалось сильными княжествами, пока не было окончательно ликвидировано.
74
В изложении
75
Траурный цвет в Китае издревле белый, но когда в период траура сын или родственник вынужден был выполнять какие-то дела и находился при исполнении служебных обязанностей (в данном случае, в военном походе), он одевался в грубую пеньковую траурную одежду черного цвета.
76
Пэнъя — поселение Цинь, располагавшееся в совр. уезде Байшуй пров. Шаньси. В
77
Слова