В соответствии со своими рангами сановники стали прислуживать императору. Главному конюшему [Ся-хоу] Ину и Лю Син-цзюю, носившему титул Дунму-хоу, было приказано привести в порядок дворец, снарядить парадную колесницу Сына Неба и подать ее императору в подворье владения Дай. В тот же день вечером император въехал во дворец Вэйянгун. Той же ночью император назначил Сун Чана на пост командующего императорской гвардией, [приказав] навести порядок в южной и северной армиях и умиротворить их. Чжан У он назначил начальником охраны внутренних дворцовых ворот. Прошествовав по залам дворца, [император] возвратился в передний зал дворца, расположился там и в эту же ночь издал эдикт, в котором говорилось:
“В последнее время [13] члены рода Люй, использовавшиеся на службе, захватили в свои руки всю власть и замышляли большое злодейство, намереваясь погубить храм предков рода Лю. Но благодаря усилиям военачальников и советников, лехоу, членов царской фамилии и высших сановников их удалось уничтожить, и они все теперь наказаны за свои преступления. Мы [14], вступив только что на престол, объявляем амнистию в Поднебесной, даруем народу, [главам семей,] по одному рангу знатности, а женам на каждые сто семей жалуем быков и вина, [пусть все] пируют и гуляют пять дней” [15].
В первый год правления императора Сяо-вэня, в десятой луне, в день гэн-сюй (15 ноября 180 г.) император пожаловал [Лю] Цзэ, прежде носившему титул Ланъе-вана, титул [226] Янь-вана. В день синь-хай (16 ноября) император поднялся по парадной лестнице [к трону], а затем посетил храм Гао-цзу [16]. Правый первый советник [Чэнь] Пин был переведен на должность левого первого советника, глава военного ведомства [Чжоу] Бо был назначен правым первым советником, а старший военачальник Гуань Ин — главой военного ведомства. Все земли, ранее входившие во владения Ци и Чу и захваченные членами рода Люй, были возвращены этим владениям [17]. В день жэнь-цзы (17 ноября) [император] отправил командующего колесницами и конницей Бо Чжао встретить вдовствующую императрицу в Дай.
Император объявил [18]: “[В свое время] Люй Чань самочинно поставил себя советником государя, назначил Люй Лу главнокомандующим. Они самочинно, обманным путем, послали военачальника Гуань Ина во главе войск против владения Ци, стремясь занять там место рода Лю. Однако Гуань Ин, задержавшись в Инъяне, не напал [на Ци], а Договорился с чжухоу искоренить род Люй. Когда же Люй Чань задумал недоброе дело, первый советник Чэнь Пин и глава военного ведомства Чжоу Бо составили план, как силой прибрать к рукам армии Люй Чаня и других [военачальников] Чжусюй-хоу Лю Чжан раньше других схватил Люй Чаня и его сообщников. Глава военного ведомства, лично руководивший действиями Сянпин-хоу Туна, имея на руках верительный знак и [сославшись на] указ императора, проник в расположение северной армии. Начальник посольского приказа Лю Цзе лично захватил печать Чжао-вана Люй Лу. За это дополнительно жалую главе военного ведомства Бо десять тысяч дворов и пять тысяч цзиней золотом. Первому советнику Чэнь Пину и военачальнику Гуань Ину жалую каждому по три тысячи дворов и по две тысячи цзиней золотом. Чжусюй-хоу Лю Чжану, Сянпин-хоу Туну и Дунму-хоу Лю Син-цзюю каждому по две тысячи дворов и по тысяче цзиней золотом. Начальнику посольского приказа [Лю] Цзэ жалуют титул Янсинь-хоу и тысячу цзиней золотом” [19].
13
В
14
В качестве местоимения первого лица император употребил слово
15
В 28 гл. “Исторических записок” имеется сходная фраза, говорящая о том, что на сто дворов император приказал отпустить одного быка и десять
16
17
В описании событий 1-го года правления Сяо-вэня Лян Юй-шэн обнаружил ряд неточностей и ошибок. Он считает, что в 10-й луне, в день
18
Слово
19
Пожалования земель вместе с населявшим их народом расширяли систему крупных владений Хань. В 129 гл. Сыма Цянь говорит: “Те, кто получал жалованные земли, кормились за счет налогов и сборов, каждый двор в год вносил двести [монет?]. Владелец тысячи дворов получал двести тысяч [монет?], из этого числа шли средства на представление императору, на визиты и подарки владетельным князьям” (ШЦ, VI, 3272). Отсюда ясно, какие огромные доходы стали получать родичи и ближайшее окружение Вэнь-ди. Впрочем, цифры пожалований золотом, исчисляемые тоннами благородного металла, вызывают, как и ранее, сомнения. Империя только консолидировалась, междоусобицы и борьба клик при дворе не могли способствовать созданию крупных запасов золота. По-видимому, понимая нереальность приводимых цифр, Дабс от себя внес пояснение в перевод: “пусть ему будет обеспечен доход, [эквивалентный] пяти тысячам цзиней золотом” (Дабс, I, 232). При всей вероятности такого понимания и близости его к реальному положению вещей китайский текст все же не дает оснований для подобного перевода.