Верность этого наблюдения подтверждается и противоположными, положительными, примерами. Прежде всего заметим, что в историческом романе получаются наиболее убедительными, наиболее содержательными те образы людей, в которых проявляется наиболее конкретное, сложное, глубокое, наименее прямолинейное и отвлеченное понимание хотя бы некоторых сторон народной жизни. Очень интересная черта современного гуманистического романа: такие удачи чаще всего встречаются в образах его п о л о ж и-тельных героев. Самый факт, что положительные образы вообще могут быть, написаны, чрезвычайно важен: после Мишеля Кретьена Бальзака и Палла Феранте Стендаля буржуазный роман не дал ни одного положительного героя, принимающего активное участие в общественной жизни.
Только политика народного фронта и воскресший в нем дух революционного демократизма позволили воплотить стремление народа к освобождению в образы положительных литературных героев. Это делает образ Генриха IV в романе Генриха Манна очень значительным историческим, политическим и художественным явлением. Такие положительные образы выдающихся людей, связанных с народом, содержат в себе политически глубокую полемику против фашистского культа мистического "фюрера", стоящего над народом; и чем художественней эти положительные, народные образы людей, тем шире, глубже, неотразимей и полемика. Ведь только в высокохудожественном образе человека можно чувственно воплотить усилия народа, добивающегося, разрешения того ужасного кризиса, какой впервые переживают некоторые страны Западной Европы за долгие годы своего трудного, исторического существования. Чем менее прямолинейно изображение, тем глубже может быть проникновение такого образа в действительные настроения масс.
Герой должен впитать в себя самые различные, самые скрытые, но ищущие внешнего выражения стремления народа; он должен высказать не только то, что уже осознано и находится, так сказать, на поверхности жизни, а проникнуть вглубь, уяснить почему фашистская реакция одержала временную, но кровавую победу, к какими путями народ идет к своему освобождению. Такой герой дает своей личностью предвосхищение сознательной и решительной освободительной борьбы, приближающейся с каждым днем. И создается этот образ на основе чуткого восприятия тех народных движений и стремлений, которые уже есть в действительности.
В фигуре Генриха IV взаимная связь политически-полемической действенности с художественной высотой образа положительного героя очень ясна. Генрих Манн подчеркивает, что Генрих IV чepпал свою силу и удачливость из понимания народной жизни и стал национальным вождем потому, что обладал способностью чутко внимать действительным желаниям народа, храбро и умно вести народ к их осуществлению. Художественная тонкость этого положительного образа наносит фашистскому культу "фюрера" более тяжелый удар, чем большинство прямых сатирических или патетически-литературных разоблачений.
Это замечание нисколько не направлено, разумеется, к преуменьшению роли отрицательного, сатирического изображения врагов народа. Мы указываем только на ограниченность чрезмерно прямого, неисторического подхода к этой задаче. Пример классического романа показывает, как художественно высоки, как широко обобщены и историчны могут быть отрицательные образы людей. Но в современной литературе отрицательное изображение утратило эту реалистическую полноту и силу; вместе с тем, именно отрицательные образы получили в ней самое широкое распространение. Значение положительных фигур в романах Генриха Манна и других писателей в том и состоит, что они указывают на неудовлетворительность такого положения и представляют собой заметный шаг к его преодолению.