Что он держал сейчас – было лишь мертвым грузом.
Ему показалось, что он потерял молот навсегда; его это сильно опечалило, и он едва не прозевал стремительный наскок тролля! В самый последний момент Тор ухитрился увернуться от могучего удара врага, повалившись вновь на мостовую. В ином исходе удар наверняка снес бы ему голову.
И снова тролль рассмеялся, вскинув лапы в горделивом триумфе.
– Так об этом боге грома столь многие говорят со страхом и ужасом? Ибо вот, долгие лета и зимы я слыхал речи Гейрродура и Грундора, Криллика и Улика, речи что испуганные шепоты, упреждающие нас не нарываться на Тора, ибо он – самый могучий из воинов. Он-де победит нас точно так, как и всех троллей минувших веков! – Вскинув голову к небесам, лидер троллей продолжил вещать: – Я смеюсь над всеми жалкими дураками, что трепещут в ужасе перед мощью Тора. Я – Бауги! И сегодня я навсегда войду в историю, как Торовержец, ибо я одолел сына Одина!
Тут Тор ударил Бауги кулаком в челюсть так сильно, что тот взмыл вверх и приземлился на Путь Воина.
– Возблагодарим тебя, Бауги, за твою вдохновенную речь, – проговорил Тор на бегу к Пути, – ибо она позволила мне перевести дух и вновь вступить в бой.
Он схватил Бауги за пояс набедренной повязки и швырнул его обратно к подножию Иггдрасиля. Пусть не такое крепкое, как сам мировой ясень, каменное древо все же было достаточно крепким, чтобы устоять против тролля.
– Остерегайся хвастовства, Бауги, – продолжил Тор, поравнявшись с памятником, где тролль пытался встать на ноги, – ибо по поступкам судят и бога, и смертного, и великана, и гнома – и даже тролля.
Прежде повесив лишенный магии молот на пояс, Тор взял его снова, едва приземлившись на землю у подножия памятника, и опустил на голову Бауги.
Хотя казалось, что молот больше не обладает чарами Одина, он оставался достаточно сильным орудием. Памятуя о значении имени молота, Тор со всей своей бессмертной мощью использовал его по назначению, сокрушая голову самодовольного Бауги.
Бауги рухнул на траву у подножия памятника. Он все еще дышал, но был недвижим.
– Встань, славный Бауги. Сразись с богом грома и победи его, раз так хвалился!
Когда Бауги, бесчувственный и едва живой, отклонил приглашение, Тор обернулся посмотреть, как спорится дело у его друзей.
Сиф одолела своего врага, а Огун – одного из своих. Пока Огун замахивался палицей на того, кто по-прежнему оставался на ногах, Сиф забрала себе одного из противников Фандрала. Тем временем Вольштагг продолжал травить пленникам своего внушительного тыла байки о былых удалых днях своей юности.
Сжимая оружие, Тор воскликнул:
– Подданные Бауги, узрите своего командира. Вот он лежит, побежденный защитником Асгарда. Сдайтесь сейчас, и ваши жизни пощадят, или сражайтесь и составьте компанию гнусному Бауги!
Тролли размышляли совсем недолго. Враг Огуна сдал оружие, и двое, что бились с Сиф и Фандралом, сделали то же самое, но мгновением позже. Что до публики Вольштагга, то один из них взмолился:
– Прошу, бог грома, либо убей уже нас обоих, либо отправь нас домой в Подземный Мир, но избавь от дальнейших мучений под гнетом этого тяжеловесного зануды!
Вольштагг хмыкнул и медленно встал на ноги.
– Похоже, тролли совсем не ценят мудрость победителей. Мне вспоминается, как однажды...
– Довольно, о громогласнейший! Тор обещал пощадить их в случае сдачи, – ответил ему Фандрал.
Вольштагг раздраженно фыркнул и больше не издал ни звука. Тор усмехнулся этому зрелищу, нагибаясь за упавшим шлемом и вновь водружая его на себя. Затем он занялся троллями, что сложили оружие.
– Фандрал, Огун, Вольштагг проводят вас и ваших павших собратьев в Подземный Мир. Обязательно поведайте своим сородичам о бесславном падении Бауги и о том, что Асгард все еще стоит на своем месте.
Тролли ничего не сказали в ответ, собирая мертвых и удаляясь к окраине города в сопровождении Троицы Воинов. Тор заметил, что те, на которых восседал Вольштагг, ступали особенно робко.
Повернувшись к своему старому другу, а также ко второй по значимости женщине среди всех богинь Асгарда (первой была Фригга), Тор сказал:
– Балдер, Сиф, я бы попросил вас отволочь тролля в подземелья, чтобы там он дожидался отцовского правосудия.
– Разумеется, – ответила Сиф.
– Ну а ты чем займешься? – спросил Балдер.
– Отправлюсь к Всеотцу незамедлительно. – Старший сын Одина посмотрел на молот. – Что-то приключилось с Мьёльниром. Я все еще чувствую его присутствие, но в своих руках я держу обычное орудие. Вряд ли тролли к этому причастны, ведь если Бауги владел чарами, столь могучими, чтобы обессилить мой молот, сегодня мы бы их так легко не одолели.