Через полчаса он уже, высунув кончик языка от усердия, расчерчивал на полу тайной комнаты ритуал призыва потусторонней сущности. Выбранная в качестве платы нетленная туша тысячелетнего василиска, убитого им собственноручно, гарантировала самое лояльное отношение вызванного существа к его небольшой просьбе. Наконец, все готово! Эх! Знал бы Дамблдор, каленым железом уничтоживший малейшие упоминания о демонологии, как магической дисциплине, кого сейчас будет вызывать его Избранный в самом сердце его, Дамблдора, цитадели! Да еще вливая силы Хогвартса. Его Хогвартса!
— Лилит! Матерь всех суккуб! Призываю тебя…, — слова призыва лились легко и свободно. Чертенку знания демонологии даны по праву самого рождения.
Тени по углам зала сгустились. В светящейся от влитых сил пентаграмме возникло нечто несказанно фигуристое и привлекательное.
— Зачем ты зовешь меня, мальчик? – Будь сейчас в этом зале любой из смертных, от ее низкого грудного голоса, он бы уже корчился в нескончаемом экстазе, заливая штаны своей спермой. Но, чертенок – это не любой смертный. И пусть его мужской орган торчит колом, угрожая пронзить небеса. Что ж с того, вон даже языки пламени магических факелов, с трудом освещавшие гигантский зал, украшенный статуей одного из Основателей, все как один, приняли форму фаллических символов.
— Прошу тебя, великая Лилит, отпустить ко мне одну из твоих потомков! – Гарри с усилием вытолкнул мысль – картинку, где его адская подружка рассказывает о своей родословной.
— Да за такую редкость, — демоница довольно прицокнула языком, оглядывая змеиную тушу, — я тебе хоть сотню девочек предоставлю.
— Благодарю. Но, мне нужна только она.
— Забирай!— Мгновенно пропадает василиск. На месте архидемона, согнувшись в глубоком поклоне, стоит невысокая девушка с пробивающимися сквозь незамысловатую прическу коротенькими рожками. И только эхом по залу: — наиграешься, скажи, отпускаю тебя, Лирит.
Вот, так неожиданно молодая суккуба получила свое собственное Имя. Да, еще и из уст прародительницы! Дорогого стоит!
Следующие полчаса потратились на объяснения чертенка, кто он есть такой и сопутствующий рассказ как до жизни такой докатился. Что до безумия порадовало чертенка, так это то, что его вспомнили. Более того, Лирит даже перу раз ударила его по груди крепким кулачком за то, что ей пришлось почувствовать, когда он неожиданно перестал являться на свидания. А потом чертовка, забравшись на левое плечо Гарри, скомандовала: пошли в гостиную. Буду с ними разбираться.
Надо заметить, Гарри было очень странно со стороны наблюдать, как крепенькое и вполне себе реальное тельце девушки с рожками начинает уменьшаться и переходить в бесплотность по мере перемещения к его левому плечу. Но голос суккубы был ему по-прежнему отчетливо слышен.
В гостиной было людно. Девчонки с его курса и старше с интересом рассматривали какой-то глянцевый журнал, оживленно при этом комментируя. Парни в своем углу занимались привычной ерундой: играли в карты, болтали, Симус Финниган мастерил очередную бомбочку, отчего вокруг него сформировалась зона отчуждения. Появление Поттера было отмечено парой язвительных реплик со стороны девочек и бурчания под нос одного рыжего завистника.
Гарри плюхнулся на диванчик, стоявший как раз на границе между мужской и женской частью, и сосредоточился на своем внутреннем мире. Внешне это выглядело, словно усталый Герой впал в прострацию.
— Рассказывай, Гарри! – Тут же кинулась к нему в объятия рогатенькая фигурка, едва он ощутил себя во внутреннем мире. Люди обычно этот мир не ощущают и не используют, а вот демонические создания – вполне.
— О чем? – Затупил чертенок, от близости упругих налитых грудок напрочь позабывший, в чем сила суккуб.
— Как сильно меня любишь, в каких позах мечтал трахнуть, занимался ли онанизмом. О, кстати об онанизме…. – Молоденькая суккуба закрыла свои глаза, настраиваясь на окружающих.
В гостиной Гриффиндора внешне ничего не поменялось, просто голоса девушек начали приобретать какие-то низкие обертона, да смех стал звучать чуть более музыкально, а парни раскраснелись и кто расставил ноги пошире, а кто, наоборот, их свел вплотную, еще согнувшись для надежности.
— Кстати, я тут недавно услыхала, что у онанистов на ладонях растут волосы! – Внезапно почти пропела Лаванда Браун на всю гостиную.
Рон постарался незаметно посмотреть на свои руки.