Чертенок в теле Гарри Поттера негодовал. Плевался от омерзения. Представлял, с каким упоением он бы отворачивал эти ущербные головенки. Головенки, что придумали весь тот идиотский любительский спектакль, где ему запланирована главная роль. Важнейшая роль на званом обеде людоедов. Да, да, роль этого самого обеда! Жертвы! Но ведь он же не просто малыш Поттер, он – чертенок, порождение инферно, лишь насмешкой судьбы занявший это тело. Еще посмотрим, кто будет исполнять роли, а кто усядется в кресле режиссера. И, кстати, магический контракт обязывает обе стороны. Надо просто зафиксировать неисполнение обязательств стороной противоположной. Например, создание опасных для учеников ситуаций. И вовремя, разорвав контракт, смыться.
Вокзал Кингс-Кросс встретил чертенка суетной толчеей, непрерывным гулом множества людских голосов, запахом машинного масла и… рыжей семейкой, что толпилась на самом проходе к требуемой платформе.
Гарри подошел, закинул в рот прикольного осминожка, сделанного из жевательного мармелада, поглазел минутку – другую на представление. После чего похлопал покровительственно по плечу самую мелкую рыжуху.
— Не переживай. Их вылечат.
— Что значит вылечат? – Визгливым скандальным голосом спросила толстая матриарх рыжего семейства.
— Не пугайтесь. Так бывает. Человек идет, идет и вдруг забывает самые простые сведения. Например, номер платформы, с которой семь лет ездил в школу. А потом еще и отправлял туда полдесятка своих детей. Правда, вас сразу двое взрослых… – Мальчик замер в видимом сомнении на секунду. Махнул рукой: — Будем надеяться на лучшее. Главное вовремя обратиться. И не надо комплексовать: Бедлам – еще не приговор.
Пока длилась сцена озадаченного молчания, ловко проскользнул мимо необъятного брюха рыжей мадам и пробежал сквозь колонну.
Платформа «Девять и три четверти» практически ничем не отличалась от десятой или, скажем, четвертой. Та же суета и людская толчея предшествующая отправлению поезда. Разве что детей побольше, да паровоз во главе состава сильно поархаичней. Гарри с интересом глазел по сторонам, не забывая, впрочем, ввинчиваться в толпу, стараясь приблизиться к составу.
Внезапно его путь вывел его к кучке старших школьников, плотно обступивших что-то чрезвычайно их заинтересовавшее. Пробравшись сквозь живое ограждение, чертенок увидел возле самого своего носа раскрытую ладонь, на которой спокойно и неподвижно сидел самый омерзительный мохнатый паучище из когда-либо виденных мальчиком. Хозяин паука, увидев перед собой первокурсника, рывком сунул паукана тому прямо в лицо. Гарри схватил флегматичное чудовище и на глазах едва ли не десятка офигевающих парней закинул в рот. Ну, так всем показалось в тот момент. На самом деле роль паукообразного в этой сцене исполнил очередной мармеладный осминожек.
Очередная немая сцена, и будущий первокурсник несется к поезду.
Пустое купе. Свисток поезда. Тронулись.
Не прошло и пятнадцати минут, дверь купе откатилась в сторону. Худая бесцеремонная девчонка примерно Гарриного возраста задала вопрос с грацией прокурора:
— Мальчик по имени Невилл потерял свою жабу. Ты не видел?
— Видел. Еще как видел, мадмуазель, простите, не знаю вашего имени.
— Гермиона. Грейнджер. Что же ты видел.
— Вот! – На ладони мальчика сидел паук.
— Ай! – Девчонка с места отпрыгнула назад. — Ты самый невоспитанный грубиян, которого я…
— Прости. Но это и есть та самая жаба. Заколдованная.
— Я думаю, что ты врешь. – Сомнение на лице девочки, если ее в этот момент сфотографировали бы, можно было бы с легкостью признать международным эталоном данной эмоции.
— Это не я. Это все тот рыжий староста. Он увидел, как я подобрал с пола жабу. Потребовал предъявить ему. И… вот…. – Гарри аккуратно ссыпал паука в пакетик из-под мармелада и передал девчонке.
В сознании пай девочки происходила ломка стереотипов. Староста. Представитель власти. Хулиган?
За спиной девчонки в открытом дверном проеме возникла белобрысая физиономия. Пришелец ловко обогнул Гермиону и встал перед сидящим Гарри:
— Я слышал в поезде едет сам Гарри Поттер.