Сидя в очередном своем монументальном кресле руководителя (то есть, на возвышении, для наилучшей демонстрации своей исключительности для подчиненных), Дамблдор вдохновленно вещал в привычной манере о всеобщем благе, пути в свет и обязанностях каждого на этом пути, не замечая, что единорожки на его мантии прекратили привычные догонялки. Совсем уж было впавшая в транс под размеренный речитатив директора, Минерва Макгонагалл внезапно осознала, что проклятая анимированная скотина, кажется, начинает воплощать на практике идеи своего хозяина о силе всеобщей любви. Мало того, похоже, единорожки были не чужды новаторства, ну или пытались на практике освоить позы из Камасутры. А Дамблдор заливался соловьем. Единорожки, тем временем, вошли в раж. Сверкающие звездочки, до той поры, просто порхавшие вокруг прикольных зверушек, начали выстраиваться в выразительные слова и междометия типа «ОХ!», «ДА-А!», «БЫСТРЕЕ!», а потом и вовсе во что-то неприличное: «ТР…АЙ МЕНЯ!» и тому подобное. Помона Спраут не выдержала:
— Альбус! Единороги на твоей мантии….
— Правда, красиво! Сам зачаровывал! – Не обращая внимания на бесчинства, творимые его животинами, Дамблдор привычно попытался продемонстрировать свою эксцентричность. На многих противников она (эксцентричность) действовала обезоруживающе.
— Нет, я так больше не могу! Альбус, тебе лечиться надо! – Помона выскочила за дверь.
Единорожки – мальчики выстроились в колонну и вовсю демонстрировали остающимся в помещении членам педсовета всю силу суровой мужской любви. Звездочки писали матерные конструкции. Когда цепочка любвеобильных лошадок распалась, все ее участники повернулись мордами к зрителям: «Ты – Следующий!» — прочитали педагоги надпись над милыми лошадками.
— Директор! Я тут вспомнил… Мне срочно надо…. У меня молоко убежало, зелье там… это! – Северус Снейп выскользнул за дверь вслед за Спраут.
Дамблдор почуял некоторую напряженность во взглядах на его мантию и тоже полюбопытствовал: «Мы любим Вас!» — под этой надписью единорожки подпрыгивали и махали копытцами зрителям.
— Правда, они милые?
Минерва внезапно почувствовала неодолимый рвотный позыв и тоже выбежала за дверь.
В отсутствие большинства деканов, педсовет пришлось прервать. Указания о повышенной суровости по отношению к Избранному так и не были отданы.
Неизвестно, кто из педагогов проговорился о событиях на педсовете, но это явно произошло. Дети испуганно косились, когда в поле их зрения попадал добрый дедушка. Девчонки передвигались по коридорам числом не менее трех. Гарри успокаивал девочек:
— Вам-то чего бояться. Кто-нибудь может вспомнить имя хоть одной дамы директора? Во-от! А про его связи с молодым Гриндевальдом до сих пор слухи ходят… м-м-м…, нехорошие. А вспомните это его «мальчик мой». Если учесть, что директор – мастер ментальной магии, совсем страшно делается на свете жить. Хотя…. Вроде, я слышал от директора и «девочка моя»?
Девушки прониклись. Как и парни. Когда к Колину Криви подошел староста Перси и передал указание срочно прибыть в кабинет директора, Колин упал в обморок.
Дети боялись. Дети писали родителям. Родители сначала не верили. Потом до них докатилось известие, что семейство Кристал в срочном порядке забрали дочь из школы и, продав свой особняк за сущие гроши, уехали из Англии. Родители, те, что из аристократов, обратились к Главе Попечительского совета. Люциус Малфой, соответственно, вспомнил про своего лепшего другана Северуса. Снейп еще со времен мародеров и инцидента с оборотнем был под клятвой о неразглашении происходящего в школе, но корчил рожи столь выразительно, что Малфой всерьез начал опасаться за целомудренность своего отпрыска. Когда же он довел свои опасения до супруги…. Дни Драко в Хогвартсе были сочтены. Вслед за Малфоем школу начали покидать и другие аристократы.
Дамблдор справедливо заподозрил в исходе аристократов чей-то заговор. Ведь нет аристократов в Попечительском совете – нет и их денежек. Он почесал в затылке и выдал на гора законопроект, согласно которому все граждане магической Британии должны обучать своих детей на родной британщине. Каково же было его удивление, когда даже ближайшие сподвижники стыдливо отводили глаза и отказывались его поддержать. У них ведь тоже есть дети. И, дети тоже рассказывали…. Всякое. Авторитет Альбуса Дамблдора сплошь испещрили трещины.