— Что за жалостливый тон...
— Я буду с тобой до конца. От западных гор до восточных морей, я стану для тебя лучом надежды даже в самой преисподней.
— Нет, ты, может, и выглядишь круто, но…
— Так, Арараги-кун, тебя что-нибудь беспокоит, помимо твоей ничтожности?
— …
Она что, ненавидит меня?
Надо мной сейчас снова от души поиздевались?
Наверное, у меня уже паранойя…
— Да, вроде, ничего такого…
— Ничего, с чем у тебя проблемы, и чего бы ты хотел пожелать… Хмм…
— И какое же оскорбление падёт на меня на этот раз?
— Ты замечательный.
— Это же вынужденная похвала!
— Ты баснословно замечателен, Арараги-кун.
— Так что необоснованн… Э, чего? Башня словно?
— Усиленная форма замечательный. Не знал?
— Не знал… И чего это ты разбрасываешься такими старинностями, чтобы похвалить меня? Подозрительно…
Она, конечно, расписала меня от души, но мы же только что говорили о ничтожности.
— Да нет, просто подумала, что тебе захочется, чтобы я неделю общалась без оскорблений, вот и решила действовать наперёд.
— Думаю, у тебя всё равно бы не получилось.
Это равно, что запретить дышать или остановить биение сердца.
Да и если она прекратит на неделю свои оскорбления, это уже будет не та Сендзёгахара, и вряд ли я получу от этого какое-то удовлетворение… Стоп, чего это я рассуждаю, словно уже не могу без её ругани?
Опасно…
— Ну и ладно... Однако, знаешь, как только мы исключили всё, связанное с эротикой, то тут же остались вообще без идей, удивительно.
— Это, конечно, так, но у меня и до исключения идей не было.
— Понимаю, Арараги-кун. Можешь попробовать что-нибудь эротичное. Клянусь именем Сендзёгахары Хитаги, я исполню это.
— …
Интересно, она вправду ждёт чего-то от меня…
Эх, это прямо перенеловкость какая-то… Что же делать.
— Правда ничего? Может, пожелаешь, помощь по учёбе?
— Я уже забил на это. До выпуска, если получится.
— Тогда, может, выпуститься?
— И без тебя нормально справлюсь!
— Тогда нормально?
— Ты поссориться хочешь?..
— Тогда так... — Сендзёгахара сделала паузу, выбрала подходящий момент и проговорила: — Может, пожелаешь девушку?
— …
Что я там говорил о перенеловкости?
Как-то размыто.
— Если и пожелаю… Что произойдёт?
— Появится девушка, — спокойно ответила она. — Только и всего.
— …
Ага…
Если задуматься, то ничего другого и не сказать.
Если честно, вообще ни черта не соображаю… Всё-таки использовать человека, который чувствует себя обязанным тебе, как-то неправильно. Дело не в морали и нравственности, просто чувствую, что это нехорошо.
Мы же не влюблённые по долгу какие.
Чувствую, что теперь немного понял, о чём говорит Ошино.
Каждый сам себя спасает, да?
С точки зрения Ошино всё, что я сделал для Сендзёгахары, для старосты и для той женщины, в смысле, того демона из весенних каникул, совсем не правильно и не благородно.
Проблема Сендзёгахары разрешилась, и не благодаря кому-то, а лишь из-за её искренних чувств.
А теперь этот смысл исказится.
Если я пожелаю чего-то.
— Нет, ничего такого.
— Хмм. Хорошо.
Был ли в самом деле в её словах скрытый смысл, а если и был, то какой, мы уже не узнаем – по ответу Сендзёгахары ничего не понять.
— Ладно, тогда просто купи мне сока. И мы в расчёте.
— Вот как. Бескорыстный.
«И правда замечательный», — заключила Сендзёгахара.
Звучало так, словно наш разговор уже подошёл к концу.
И тогда.
Я поглядел прямо. Мне показалось, что я как-то слишком долго пялюсь на лицо Сендзёгахары, потому сделал это специально или, скорее даже, смущённо. А там…
Там стояла девочка.
Девочка с огроменным рюкзаком на спине.
003
Девочка, на вид уже заканчивает начальную школу, стоит в углу парка, у стального стенда, и изучает вывешенную там карту. Стоит к нам спиной, потому я не вижу её лица, но этот впечатляюще огромный рюкзак на спине — я тут же вспомнил. Да, эта девочка, ещё до того, как пришла Сендзёгахара, так стояла перед картой. Тогда она сразу же вышла, но, похоже, решила вернуться. В руке у неё какой-то блокнот, она сравнивает его содержимое с картой.
Хмм.
В общем-то, похоже, она потерялась. Наверняка у неё там в блокноте нарисовано как пройти или записан адрес.
Я пригляделся.
На карточке, пришитой к рюкзаку, написано толстым фломастером: «五年三組八九寺真宵».
«真宵»... это, наверное, «Маёй».
Но вот «八九寺»... Как читается фамилия? «Якудера», что ли?..
С японским у меня не очень.
Раз так, то чего бы не спросить знатока?