— Эй, Сендзёгахара. Видишь, там девочка стоит перед стендом? Как читается её фамилия, на рюкзаке написано?
— А? — растерялась Сендзёгахара. — Не вижу ничего.
— А...
Вот как.
Как беззаботно.
У меня-то уже не обычное тело, да и вчера, в субботу, я давал Шинобу пить свою кровь. Хоть и поменьше, чем на весенних каникулах, но сейчас мои физические данные значительно выше обычных. И острота зрения не исключение. Немного не подрассчитаешь и уже спокойно видишь с любого расстояния. От этого, конечно, особых проблем нет, но видеть то, что не видят другие — как-то не по себе от такого.
Дисгармония с окружением.
Такая же проблема была и у Сендзёгахары.
— Ну... Там китайские числовые иероглифы «восемьдесят девять», а после «храм», в общем «восемьдесят девятый храм»...
— М? Ну, это «Хачикудзи».
— «Хачикудзи»?
— Ага. Арараги-кун, ты не умеешь читать такие последовательности кандзи? Как ты с такими способностями детский сад-то окончил.
— Да я окончу детский сад с закрытыми глазами!
— Слишком ты себя переоцениваешь.
— Опять всё на меня?!
— Твоё высокомерие не впечатляет.
— А вот ты нехило так...
— Серьёзно, будь у тебя хоть немного интереса истории и старинным книгам, то есть будь у тебя хоть капля любознательности, ты бы и сам смог прочитать это. На твоём месте меня бы на всю жизнь не покидало чувство стыда, и неважно спросила бы я о таком или нет.
— Эх, да-да. Всё равно я неуч.
— Думать, что сознавать лучше, чем не сознавать, — большая ошибка.
— …
Похоже, я сейчас что-то не так сделал.
И получил...
— Блин... А, ну да ладно. Тогда «Хачикудзи Маёй»... Хмм.
Странное имя.
Ну хотя, наверное, пораспространённей, чем «Арараги Коёми» или «Сендзёгахара Хитаги». Ладно, всё равно так раздумывать о чужих именах не очень красиво.
— Эм...
Я посмотрел в сторону Сендзёгахары.
Хм.
Думается, она не из тех, кто млеет от вида детей... Так и вижу, как она спокойно кидает укатившийся мяч в противоположную сторону. Или даёт пинка ребёнку потому, что тот слишком громко плачет.
Так что, наверное, безопасней пойти одному.
Была бы это не Сендзёгахара, то стоило бы взять с собой девушку, чтобы успокоить ребёнка.
Но как уж есть.
— Эй, подождёшь здесь немного?
— Ладно, но куда это ты собрался, Арараги-кун?
— Поговорю с той школьницей.
— Брось это. Тебя ждёт только боль и страдания.
— …
Реально, она спокойно говорит такую жуть.
Ну ладно, об этом позже.
А сейчас эта девочка.
Хачикудзи Маёй.
Я поднялся с лавки и легонько побежал к противоположной стороне площадки — туда, где перед стендом с картой стоит девочка с рюкзаком. Она так погрузилась в сравнение карты и содержимого блокнота, что не заметила, как я подошёл сзади.
Когда до неё остался один шаг, я позвал.
Насколько мог мирно и дружелюбно.
— Даров. Потерялась?
Девочка повернулась.
У неё чёлка по брови и два хвостика.
Выглядит довольно сообразительной.
Девочка... Хачикудзи Маёй, сперва изучающе поглядела на меня, а потом выдала:
— Не говорите со мной, пожалуйста. Ненавижу вас.
— …
…
Походкой зомби я вернулся к лавке.
У Сендзёгахары было странное выражение на лице.
— Ну как? Что случилось?
— Боль и страдания... только боль и страдания...
Получил неожиданно много урона.
Тридцать секунд на восстановление.
— Схожу ещё разок.
— Но куда? Зачем?
— Не видишь, что ли? — сказал я и приступил к попытке номер два.
Хачикудзи вернулась к разглядыванию стенда, будто я к ней и вовсе не подходил. Сверяет свой блокнот. Я подглядел через плечо — содержимым оказалась не карта, а адрес. Я такого не знаю, но, наверное, это где-то здесь.
— Эй, привет.
— …
— Ты же потерялась? Куда тебе надо?
— …
— Дашь свой блокнот?
— …
— …
…
Походкой зомби я вернулся к лавке.
— Ну как? Что случилось?
— Не обратила внимания... Меня проигнорила школьница...
Получил неожиданно много урона.
Тридцать секунд на восстановление.
— Вот сейчас... Схожу.
— Арараги-кун, я не очень понимаю, что чем ты занимаешься и что собираешься делать...
— Не парься... — сказал я и начал попытку номер три.
Хачикудзи стоит перед стендом.
Как говорится «кто первый, тот и выиграл», потому я шлёпнул ей ладонью по затылку. Похоже, она совсем не следила за окружающим: девочка со всей силы приложилась лбом о стенд.
— Т-ты чего творишь!
Повернулась.
Отлично.
— Да любой обернётся, если его со спины ударить!
— Ну... Виноват, да.
Я что-то подрастерялся от вернувшегося шока.
— Но знаешь что? А ведь кандзи «удар», входит в кандзи «жизнь».