— Да она сверхчеловек какой-то.
Хотя, думаю, только где-то половина этого правда.
Слухи есть слухи.
— Но это всё говорили о ней тогда.
— Тогда...
— Я слышала, что после поступления в старшую школу она получила травму, но всё равно сильно удивилась, когда встретила её в классе. Ни за что бы не представила её тихо сидящей в углу.
«Хотя это лишь лично моё видение», опустила Ханэкава.
Разумеется, это лишь её собственное представление.
Люди меняются.
Старшая и средняя школы — вещи совершенно разные. Это верно для меня, и, наверное, для Ханэкавы. Наверняка и для Сендзёгахары тоже. С Сендзёгахарой многое случилось, и, может, она действительно просто получила какую-то травму. Из-за этого она, наверное, и потеряла свою жизнерадостность. И всю свою энергичность. Из-за вечных болезней любой бы стал вялым. Особенно, если в прошлом был активным. Думаю, это предположение совершенно верно.
Если бы не утреннее происшествие.
Мог я сказать.
— Но... хоть мне, наверное, и не следует говорить такое о Сендзёгахаре-сан...
— Что такое?
— Сейчас она... куда привлекательней, чем раньше.
— ...
— Она выглядит... ужасно эфемерной.
Молчание — сказано уже достаточно слов.
Да.
Эфемерная.
Не ощущается.
Словно дух?
Сендзёгахара Хитаги.
Болезненная девушка.
Не имеет веса.
Слухи есть слухи.
Городская легенда.
Объект сплетен.
Предмет слухов.
Полуправдивых?
— А, точно, вспомнил.
— Э?
— Меня звал Ошино.
— Ошино-сан? Зачем?
— Ну... это, по работе помочь.
— Хмм?
Лицо Ханэкавы лишь слегка дрогнуло.
Внезапная смена темы — или скорее, откровенных уход от дальнейшего разговора, определённо насторожили её. Думаю, такие ничего не значащие слова как «по работе помочь» лишь стимулировали её сомнения. С умными людьми всегда сложно.
Они разгадают любую ложь, как бы красиво она не выглядела.
Встаю, продолжаю уже не так уверенно:
— Так что я уже не вернусь. Ханэкава, я могу переложить оставшееся на тебя?
— Если пообещаешь отработать, то сегодня я и сама справлюсь. Осталось немного, так что на этот раз я тебя прощу. Нехорошо будет заставлять Ошино-сана ждать, — всё-таки ответила Ханэкава.
Похоже, имя Ошино сработало. Как и я, Ханэкава очень обязана Ошино, и какая-либо неблагодарность по отношению к нему совершенно невозможна. Ну, на самом деле, хоть я и использовал его имя с этим расчётом, однако это не было такой уж неправдой.
— Тогда может, я и выберу программу на фестиваль? А после мы решим, принять или нет.
— Ага. Рассчитываю на тебя.
— Передавай привет Ошино-сану.
— Обязательно.
А затем я вышел из класса.
003
Вышел из класса, закрыл за собой дверь и уже занёс ногу для шага, как вдруг из-за спины...
— О чём болтали с Ханэкавой-сан? — донёсся до меня вопрос.
Я обернулся.
Оборачиваясь, я всё не мог понять, кто же говорил — голос незнакомый. Но раньше я его слышал. Да, это раздражающее учителей, похожее на автоответчик, деликатное «не знаю»...
— Не двигайся.
С этим я понял, что это Сендзёгахара. Дообернувшись, я понял и, что она, тщательно прицелившись и не теряя ни секунды, резко удлинила лезвие канцелярского ножа мне в рот.
Лезвие канцелярского ножа.
Плотно приставлено к моей левой щеке изнутри.
— Х!
— Ой, не так... «Двигаться можешь, но это очень опасно», да, так правильнее.
Не легко, но в то же время и не с натиском лезвие прижималось к внутренней стороне моей щеки.
Что до меня, то я стоял как дурак с широко разинутым ртом, боясь и дрогнуть после такого наказа.
Страшно.
Думал я.
Но не ножа, нет.
Страшно Сендзёгахары Хитаги, глядящей на меня леденящим душу, абсолютно статичным взглядом.
Такой...
У неё и правда такой опасный взгляд?
Уверен.
Сейчас, когда лезвие канцелярского ножа приставлено к внутренней стороне моей левой щеки, но не углубляется, я, глядя в глаза Сендзёгахары, уверен — оно направлено совсем не тыльной стороной.
— Любопытный таракан... Суёшь свой нос в чужие дела. Жутко бесит. Ты действуешь мне на нервы, ничтожный червь.
— Э-эй...
— Что такое? Правой одиноко? Так бы сразу и сказал.
Сендзёгахара взмахнула левой рукой в противоположность правой, держащей канцелярский нож. Я тут же приготовил зубы, ожидая пощёчины, однако произошло кое-что другое. Не то, чего я ожидал.
В левой руке Сендзёгахары оказался степлер.
И прежде чем я смог нормально разглядеть это, она сунула мне его в рот. Конечно, засунула не полностью — Сендзёгахара зажала степлером мою правую щёку — словно собиралась скрепить бумагу.