— Ну-у.
А, точно.
Сендзёгахара и Ханэкава же учились в одной средней школе.
А раз она муниципальная, то они должны жить в одном школьном округе, так что ничего удивительного, что старое местообитание Сендзёгахары пересеклось с местом жительства Ханэкавы. Но ходили они в разные начальные школы, значит, не так уж и близко...
— Да ничего такого не делаю, просто, так сказать, время убиваю...
Ох.
Я сказал «убиваю время».
— Ах-ха. Время убиваешь, значит, ладненько. Хорошо, когда нечего делать. Так свободно. Я вот тоже время убиваю.
— …
Всё-таки они с Сендзёгахарой совершенно разные.
Одинаково умны, но какая разница между лучшей в классе и просто лучшей.
— Ох, понимаю тебя, Арараги-кун. Дома мне не посидеть, а библиотека закрыта, так что воскресенье я посвящаю прогулкам. Полезно для здоровья, знаешь ли.
— Больно ты о нём печёшься...
Ханэкава Цубаса.
Девушка с поражающими воображение перьями.
В школе она сама серьёзность и нравственность, непорочность и чистота, староста старост, да и просто безупречная девушка, но вот дома у неё разлад.
Разлад, а за ним и искажение.
И как следствие в неё вселилась кошка.
Проникла в трещину в её сердце.
Хороший пример того, что никто не может быть идеальным. Но проблема разрешилась, и кошка сгинула, она лишилась всех воспоминаний, а раздор и искажение никуда не делись.
Продолжаются до сих пор.
Такие дела.
— То, что библиотека закрыта по воскресеньям, говорит о низком уровне культуры моего района, аха, это угнетает.
— Я даже не знаю, где у нас библиотека.
— Как нехорошо. Не сдавайся. До экзаменов ещё есть время, ты сможешь, если постараешься, Арараги-кун.
— Ханэкава, беспричинное ободрение куда больней обоснованного оскорбления.
— Арараги-кун, ты же неплох в математике? Странновато, что человек понимает математику, но не понимает остального.
— В математике запоминать много не надо. Удобно.
— Как всё вывернул. Ну и ладно. О, секунду. Ты здесь с младшей сестрёнкой, Арараги-кун?
Ханэкава улыбнулась Хачикудзи, растянувшейся на скамейке.
— Мои сёстры постарше будут.
— Насколько?
— Они уже в средней школе.
— Хмм.
— Э-м, она потерялась, в общем. Зовут Хачикудзи Маёй.
— Маёй?
— Записывается как «真» из правды и «宵» из сумерек. А фамилия...
— Фамилию я знаю. Хачикудзи хорошо известны в регионе Кансай. Древняя и помпезная фамилия. Если подумать, то в «Историях зари28» тоже есть... А, там другие кандзи.
— Всё-то ты знаешь...
— Я не знаю всего. Только то, что знаю.
— Ага...
— Хачикудзи и Маёй, значит, хмм. Какая связь в имени. М-м? О, она открыла глаза.
Одновременно с этим Хачикудзи часто и рассеянно заморгала. Она с колебанием огляделась, словно не до конца осознавая окружающее, и приподнялась.
— Привет, Маёй-тян. Я друг этого парнишки, Ханэкава Цубаса.
Ох, у неё интонация прям как у Братика Тайсо29.
Хотя, она же девушка, так что Сестричка Тайсо.
Похоже, Ханэкава из тех людей, которые и с кошками, и с собачками сюсюкается словно с детьми...
Однако Хачикудзи ответила:
— Не говорите со мной, пожалуйста. Ненавижу вас.
Она что, всем это говорит?..
— Ох. Чем же я заслужила твою ненависть? Нехорошо вот так говорить при знакомстве, Маёй-тян, — не отступила Ханэкава.
Она как ни в чём не бывало сделала то, чего не смог я: потрепала Хачикудзи по голове.
— Ханэкава, ты любишь детей?
— М-м? А кто не любит?
— Ну уж точно не я.
— Хмм. Да, люблю. Только подумаю, что сама когда-то была такой, так внутри разливается такое приятное тепло.
Ханэкава продолжала трепать Хачикудзи по голове.
Хачикудзи пыталась сопротивляться.
Но тщетно.
— У-ууу.
— Какая ты милашка, Маёй-тян. Так бы и съела. Какие упругие щёчки. Яй. Но.
Тон изменился.
Таким тоном она обращается ко мне в школе.
— Нехорошо так кусать людей за руки. Сейчас всё обошлось, но вот обычный человек получил бы серьёзную рану! Тыщ!
Бумс.
Ударила. Кулаком. Как ни в чём ни бывало.
— У, у-у-у?
Хачикудзи впала в замешательство от такой перемены с мягкости на удар, и Ханэкава силой развернула её ко мне.
— Эй! Извиниться не хочешь?
— П-простите, Арараги-сан...
Извинилась.
Эта нахалка, да ещё таким вежливым тоном.
Я в шоке.
Похоже, Ханэкава всё-таки всё видела... Ясненько. Если тебя прокусили до мяса, то самооборона считается допустимой. Коль так, то и первая драка началась с её пинка...
Ханэкава не особо уступчива, но не до педантизма.
Попросту справедлива.
Но она умело обращается с детьми. Для единственного ребёнка в семье это восхитительно.
Я осознал, что, похоже, в школе Ханэкава ко мне самому относится как к ребёнку, но не будем на этом останавливаться.
— Но и ты, Арараги-кун, был неправ.
Тот же тон.
Всё-таки решила исправить меня.
Осознав это, Ханэкава поправилась.
— Ну, ты всё равно был неправ.
— Неправ... В смысле, из-за насилия?
— Да нет, ты совсем не отругал её.
— А-а.
— Конечно, насилие это нехорошо, но если уж ударять ребёнка, то он должен знать за что его бьют.
— …
— Я сказала ей, чтобы она поняла, так правильней.
— С каждым разговором с тобой учусь чему-то.
Серьёзно.
Она меня поражает.
Есть же хорошие люди.
Одно лишь это заставило меня чувствовать спасение.
— Так. Она потерялась? Куда нужно? Это здесь? Если хочешь, я могу отвести.
— Э-эм... Ну сейчас Сендзёгахара отправилась за помощью...
Ханэкава тоже была вовлечена в иное, но лишилась всех воспоминаний... Знает, даже если забыла. Так что думаю, не стоит расковыривать коросту её воспоминаний.
Спасибо за предложение.
— Времени прошло прилично, но она должна уже скоро вернуться.
— О? Сендзёгахара-сан? Ты вместе с Сендзёгахарой-сан? М-м? Сендзёгахары в последнее время не было в школе... М-м? А, если не ошибаюсь, незадолго до этого ты спрашивал меня о ней... М-м?
Ох.
Сплошные подозрения.
Сила недопонимания Ханэкавы подобна взрыву.
— А! Так вот оно что!
— Нет, думаю, всё не так...
Конечно, не такому дурню, как я, отрицать слова такого гения, как ты, но уж извини...
— У тебя фантазия похлеще всяких яойщиц.
— Яой? Это что? — изумилась Ханэкава.
Отличницам не положено знать.
— Аббревиатура от «яма-наси оти-наси имисинтё:30».
— Как-то надуманно. Ладно, сама проверю.
— Не будь такой серьёзной.
…
А что если после этого Ханэкава сойдёт на кривую дорожку?
И всё из-за меня.
— Я тут, похоже, лишняя, так что пойду. Если не помешаю, передавай привет Сендзёгахаре-сан. Затем, сегодня воскресенье и я не хочу тебя загружать, но не действуй бездумно. Затем, у нас завтра проверочная по истории, ты же не забыл? Затем, когда мы уже наконец всерьёз начнём подготовку к культурному фестивалю? Затем...
После этого Ханэкава ещё девять раз повторила «затем».
Думаю, по использованию «затем» она стоит сразу за Нацумэ Сосэки31.
— А. Хорошо, Ханэкава. Но сначала могу я у тебя кое-что спросить? Ты не знаешь, тут поблизости есть дом Цунаде-сан?
— Цунаде-сан? М-м, ну-у...
Ханэкава задумалась. Я надеялся, что она может знать, однако по прошествию некоторого времени она ответила:
— Нет, не знаю.
— Выходит, даже ты чего-то не знаешь.
— Я разве не говорила? Я знаю только то, что знаю. И не больше.
— Ага.
Не знаешь, что такое яой, например.
Хотя ничего хорошего это не принесёт.
— Прости, что подвела.
— Да нет.
— Тогда давай, пока-пока.
И Ханэкава Цубаса покинула парк «浪白».
Наверняка она знает как читается название.
Лучше бы её про это спросил.
А потом мой телефон зазвонил.
Одиннадцать цифр высветилось на экране.
— …
14 мая, воскресенье, 14 часов 15 минут 30 секунд.
Момент, когда я узнал номер Сендзёгахары.