Словно вернулась домой.
Это.
Похоже, эта история окончилась хорошо.
Очень хорошо.
— Хорошо постарался, Арараги-кун. Это было круто, — вскоре проговорила Сендзёгахара.
Ни тени эмоций в голосе.
— Ничего я не сделал. На этот раз поработала ты. Не я. Без твоих знаний окрестностей этот трюк остался бы только теорией.
— Это, конечно, так, но... Это можно так сказать, но это не правда. Я и сама удивилась, что здесь пустырь. Должно быть, смерть дочки в аварии заставила семью переехать. Хотя, конечно, если задуматься, причин можно ещё много придумать.
— Ну, если так подумать, то мы даже не знаем, жива ли сейчас мать Хачикудзи.
А отец тем более.
Кстати, а Ханэкава же может что-нибудь знать. Наверняка у неё были какие-то представления о доме Цунаде. Если она знает, что случилось с домом Цунаде, то наверняка умолчала. Она такая. По крайней мере, она точно не педант.
Просто справедливая.
Во всяком случае дело закрыто...
Как-то больно быстро. И тут я заметил: солнце этого воскресного дня уже садится. Середина мая, дни ещё коротки... и скоро придётся возвращаться домой.
Как и Хачикудзи.
И, вроде, ужин сегодня за мной.
— Ладно... Сендзёгахара. Вернёмся на велосипеде.
Сперва Сендзёгахара хотела вести нас верхом на горном велосипеде, но без лишних слов осознала всю несуразность езды на велосипеде и идущих пешком вместе и прямо на стоянке того парка вернула мне велосипед, обратившийся бесполезным грузом.
— Хорошо. Кстати, Арараги-кун.
Сендзёгахара не двинулась — говорила, не оторвав взгляда от пустыря.
— Я до сих пор не получила ответа.
— …
Ответа...
Всё-таки вопрос.
— Э-эм, Сендзёгахара. Ты это...
— Скажу вот что, Арараги-кун. Я ненавижу всякие любовные комедии, где очевидно, что двое должны быть вместе, но всё затягивается на стадии «больше чем друзья, меньше чем пара».
— Да?..
— Ещё скажу, что не люблю спорт-мангу, где годами проходит матч за матчем, но и так понятно кто победит, и не люблю боевую мангу, где сражения со всякой мелюзгой всё не кончаются, даже после свержения последнего босса и установки мира.
— Да это же почти вся сёнен и сёдзё манга.
— Так что?
Не даёт и с мыслями собраться.
Сама атмосфера не позволяет увиливать. Даже состояние парня, признающегося девушке в окружении подруг, не так гнетуще.
— Похоже, тут сложилось небольшое недоразумение, Сендзёгахара. В смысле, спешка. Твоя проблема только в этот понедельник разрешилась, чему я, конечно, достаточно поспособствовал, и такие чувства могут смешаться с, так сказать, благодарностью...
— Ты говоришь о той глупой теории, где в критический момент мужчина и женщина поддаются любви, полностью игнорируя все доводы человеческого разума? Она же совершенно не принимает во внимание, что в подобных ситуациях раскрывается истинная сущность людей.
— Глупая... Думаешь? И правда, люди, которые признаются в любви на опасном подвесном мосту и правда глупые, но... Но тут приходит на ум только возвращение долга, в смысле, ты испытываешь ко мне излишнюю благодарность... Вообще, само по себе это всё выглядит, будто я использую твою благодарность в своих целях, и мне от этого нехорошо.
— Это всё отговорки. Я бы хотела, чтоб ты проявил инициативу, думала, что признаешься сам, Арараги-кун, потому только притворилась. Бестолочь. Ты прозевал ценную возможность. Я больше никогда не разыграю такое.
— …
Ужасные слова.
То есть всё-таки это правда...
Закинула удочку...
— Расслабься. На самом деле я не испытываю такой благодарности к тебе, Арараги-кун.
— Правда?..
Э-э.
Это как это?
— Ведь ты, Арараги-кун, спасаешь любого.
«Тем утром на лестнице я не столько почувствовала, сколько узнала, Арараги-кун», бегло добавила Сендзёгахара.
— Хоть и не потому что я, но и не должна быть я. Если бы ты спас, например, Ханэкаву-сан, и я бы увидела это со стороны, то всё равно бы почувствовала в тебе что-то особенное. Даже если особенная не я, но думаю, очень приятно, что особенный ты, Арараги-кун. Ну... это несколько громко сказано, но если говорить прямо, мне просто весело говорить с тобой.
— Но мы столько не наговорили даже...
Какой там.
Мы вместе провели только этот понедельник, вторник, да и сегодня, и Сендзёгахара небрежно не обратила на это внимание и ведёт такие речи, понедельник, вторник и сегодня — только и всего.
Не больше трёх дней.
Хоть мы и учимся в одном классе уже три года...
Мы практически чужие люди.
— Да, — без возражений согласилась Сендзёгахара. — Поэтому я хочу говорить с тобой дольше.