Словно это обычная грамматика, словно так и нужно говорить.
— Я приняла похожие меры, что и с тобой, Арараги-кун. Но ты остался со мной. Камбару больше не возвращалась. Ну, значит, такие у нас отношения.
— Не возвращалась...
Год назад, значит.
Похоже, отказ был исчерпывающий. Камбару хорошо знала о её прошлом, когда Сендзёгахара была асом легкоатлетического клуба, так что боюсь, как бы силён не был отказ мне, ему не сравниться с отказом Камбару. Иначе, не думаю, что такая, как Камбару, так просто отступилась бы. Точно, восьмого мая на лестнице, когда я узнал секрет Сендзёгахары, «Сейчас в школе об этом и про это, кроме тебя, знает только медсестра Харуками-сэнсэй», — сказала она.
Cейчас.
То есть, Камбару Суруга в прошлом узнала секрет Сендзёгахары и стала несчастной жертвой, которую заставили всё забыть... Хотя, наверное, стоит говорить одной из жертв. Но могла ли такая, как Камбару, на самом деле забыть Сендзёгахару?
— Вы же дружили?
— В средней школе. Сейчас нет. Мы совершенно чужие люди.
— Но то, что было год назад... Сейчас уже всё по-другому, твой секрет разрешился...
— Я ведь говорила, Арараги-кун, — перебила меня Сендзёгахара. — Я не хочу возвращаться.
— …
— Я выбрала такую жизнь.
— Вот как...
Ну.
Если такая жизнь это её выбор, то не думаю, что мне стоит вмешиваться, пусть будет так. К тому же, Сендзёгахара не настолько эгоистична, чтобы после разрешения своей проблемы пойти мириться с человеком, которому сама же грубо отказала до этого.
— Ладно... Я понял, как Камбару связана с тобой, но это не объясняет, почему она преследует меня.
— Вероятно, она узнала, что мы с тобой встречаемся. Мы начали встречаться две недели назад, а преследовать она тебя начала три дня назад, время идеально подходит.
— Что? То есть, она беспокоится, какого человека представляет из себя твой парень... и изучает меня?
— Как-то так. Как же хлопотно, Арараги-кун. Да, у меня нет определённого объяснения, которое я могла бы тебе дать. Это моя вина, что я не похоронила эти отношения до конца.
— Похоронила...
То ещё словечко.
Даже жутковатое.
— Не волнуйся. Я приму ответственность и...
— Лучше не надо! Даже не представляю, что ты сделаешь! Не надо, я сам решу свои проблемы!
— Не стесняйся. Ты слишком мягок.
— А ты больно жёсткая...
М-м.
Но кое-что всё-таки не увязывается.
— Ты отказала Камбару год назад, так? И с тех она больше не приходила? Тогда почему сейчас её волнует твой парень?
— В обычном случае не было бы ничего удивительного в том, что её заинтересовало, что её сэмпай нашла пару, но этот случай отличается, не так ли, Арараги-кун? Ты сделал то, что не смогла Камбару, так что я не вижу ничего поразительного. Камбару видит, что ты можешь то, чего не смогла она.
— О... Вот оно что.
Когда она узнала секрет Сендзёгахары Хитаги... та её отвергла. Отвергла жестоко, беспощадно. И любой здравомыслящий человек предположил бы, что я как её парень не могу не знать об этом секрете, и то, что я нахожусь рядом с Сендзёгахарой, даже зная её секрет, конечно же, сильно заинтересовало Камбару.
Хотя.
Вряд ли Камбару понимает, что этот секрет уже разрешился. Если б знала, она наверняка обратилась бы прямо к Сендзёгахаре, а не ко мне.
— Мне не стоит говорить это самой, но для Камбару я была идеалом, — проговорила Сендзёгахара, отведя взгляд в сторону. — Я осознавала своё положение и играла ту, которую желала. Это дело прошлого. Думаю, это уже дело прошлого. Поэтому, когда отказывала ей, постаралась предупредить подобные проблемы в будущем. Всё-таки эта девочка не забыла меня.
— Не говори, будто она помеха какая-то. Она это же не со зла. Вообще, когда тебя забывают, это очень о...
— Она помеха, — отрезала Сендзёгахара.
Ни капли колебаний.
— Неважно, со зла она это делает или нет.
— Не стоит так говорить... если для Камбару ты была идеалом, к тому же, если она до сих пор беспокоится о тебе... Ну, может, будет странно помириться, но разве нельзя попробовать?
— Нет. Это произошло год назад, дружили мы в средней школе, к тому же, примирение выйдет странным. Я ведь говорила, что не хочу возвращаться. Или ты предлагаешь мне пойти сейчас к ней и сказать «прости за ожидание»? Ничего глупее не придумаешь.
Сендзёгахара, показывая, что тема закрыта, заговорила о другом, будто это только что пришло ей в голову. В таких делах она мастер.
— Точно, Арараги-кун, ты ведь скоро встретишься с Ошино-саном?
— С Ошино? М-м, ну, типа того...
Не совсем с Ошино — мне нужно сходить в те развалины, чтобы дать Шинобу выпить крови. Сегодня пятница, так что завтра-послезавтра думал выкроить время...
— Ясно. Тогда...
Сендзёгахара бесшумно поднялась, взяла бумажный конверт с комода и вернулась. После чего протянула конверт мне. На конверте стояла почтовая марка.
— Передашь это ему.
— Это чт... А-а.
Я понял прежде, чем спросил.
Ошино Мэмэ...
Плата за работу, которую выполнил этот парень в гавайской рубахе.
Плата или проще — цена за избавление от несчастья Сендзёгахары, её секрета.
Сто тысяч йен.
Я проверил содержимое, внутри ровно десять десятитысячных купюр. Десять новеньких хрустящих бумажек, похоже, только из банка.
— О... Ты достала их быстрее, чем я думал. Ты же говорила, что устройство займёт какое-то время. Разве ты работала?
— Работала, — как ни в чём не бывало сказала Сендзёгахара. — Я немного помогала на работе отца. Ну, точнее заставила его позволить помогать, но деньги я заработала.
— Хм-м.
Отец Сендзёгахары работает в иностранной компании, но разумный ли это выбор? Всё-таки характер Сендзёгахары не подходит для обычных подработок, да и наша школа их запрещает.
— Пусть несколько нечестно полагаться на помощь своего отца, и мне это совсем не нравится, но я хочу выплатить эти деньги как можно быстрее. Я ведь выросла в семье с кучей долгов. Там немного останется, так что можешь купить что-нибудь в столовой, Арараги-кун. В нашей столовой качественная еда по разумным ценам, там что выбирай, что душе угодно.
— Спасибо...
Столовая?
Обед в школе?
Похоже, она и не собирается идти со мной на свидание...
— Тогда почему бы тебе не передать это Ошино самой?
— Нет. Не хочу его видеть.
— Ясно...
Говорить такое в открытую про своего спасителя...
Думаю, Сендзёгахара никогда не испытывала особой благодарности Ошино, не настолько она терпима.
Впрочем, это и не значит, что я люблю Ошино.
— Предпочла бы больше никогда с ним не встречаться, не хочу иметь с ним дела. С человеком, который видит других насквозь.
— Ну, всё-таки вы не слишком подходите друг к другу. Его дурашливая развязная манера не особо сочетается с твоим характером.
С этими словами я положил конверт рядом с дзабутоном. И хлопнул по нему, после чего кивнул Сендзёгахаре.
— Ладно. Я всё понял. Передам, конечно. В следующий раз, когда с ним встречусь, отдам прямо в руки.
— Премного благодарна.
— Ага.
А затем мне подумалось.
Сходство.
Манеры.
Характер.
Пробивная, непередаваемо сложная личность этого кохая, Камбару Суруги, — разве это не полная противоположность личности Сендзёгахары? Сходство, манеры, характер, да что угодно...
В средней школе Сендзёгахары была асом клуба лёгкой атлетики.
И не только, была объектом обожания. Конечно же, не только Камбару глядела на неё с почтением. В таком положении, они играла такую роль — роль, наверное, полностью противоположную нынешней, с издёвками и оскорблениями.
Оскорбления и восхваления.
Издёвка и поддержка.
Полная противоположность.
Вверх дном.
Вот что значит.
— Ладно, Арараги-кун, — сказала Сендзёгахара и посмотрела на меня глазами, не выражающими и тени эмоций. — Продолжим занятия. Слышал известные слова Томаса Эдисона? «Гений это один процент таланта и девяносто девять процентов труда». Сказано прекрасно. Эдисон определённо понимал важность этого одного процента. Ведь разница между геномом человека и обезьяны примерно такая же.