— Зачем вы всё это говорите, Арараги-сэмпай? Если вы специально внушаете это, то я уже очень уважаю вас, Арараги-сэмпай.
— Ох, похоже, что бы я ни сказал, это не сработает…
Так же, как она счастлива любым моим словам, она уважает меня, каким бы человеком я ни был.
— Но мне непонятно. Почему ты так преувеличиваешь мои действия?
— Как бы тут сказать, — Камбару улыбнулась. — Раньше я думала, что галиматья это сокращение от «гель для мытья», но, похоже, так говорят про такие вопросы.
— …
На мгновенье мне показалось, что это круто, но, если задуматься, это просто глупость.
— Я поклялась, что всю оставшуюся жизнь буду превозносить вас. Не потому что вы помогли мне с Сендзёгахарой-сэмпай. Поклялась, потому что вы достойны этого, Арараги-сэмпай.
— Поклялась?..
— Да. Я хотела поклясться солнцу, вечно дарующему милость света всем людям на земле, но была уже ночь, поэтому я поклялась ближайшему фонарю.
— Даже близко не стоит!
— Разве уличные фонари не даруют милость света людям? Без фонарей было бы плохо.
— Так-то оно так…
Поклялась бы луне тогда, что ли.
Или было облачно?
— Ну, наверное, меня дефицитит столь дерзкая вещь, как преподнести вам свою жизнь.
— Как-то смущает указать на неправильное употребление слова, но довольно необычная ошибка…
Мда.
План по ухудшению образа Арараги Коёми провалился!
— Хм…
Арараги Коёми.
Камбару Суруга.
У этих двоих есть кое-что общее помимо Сендзёгахары.
Они оба не люди.
Нет, ну конечно большей частью они люди. Только…
Кровь Арараги Коёми.
Левая рука Камбару Суруги.
Нечеловеческие.
Моя кровь это почти полностью кровь демона, левая рука Камбару — наполовину лапа обезьяны. Так же, как я отрастил волосы, чтобы скрыть следы от клыков вампира на шее, Камбару закрывает обезьянью лапу повязкой. Это истинная причина, почему блестящий ас так рано ушёл из баскетбольного клуба. Естественно, с такой рукой в баскетбол уже не поиграешь.
И я, и Камбару коснулись странностей.
Если уж так говорить, то и моя девушка, сэмпай Камбару, Сендзёгахара Хитаги тоже столкнулась со странностью.
Я демон.
Камбару обезьяна.
А Сендзёгахара краб.
Но есть коренное различие между Сендзёгахарой и мной с Камбару — спустя два года, опутанных странностью, эту странность изгнали, и Сендзёгахара наконец вновь стала человеком. У меня же с Камбару, даже после изгнания странности, нечеловеческие части остались. В наших случаях можно сказать, что мы сами словно странности. Коснулись странностей и стали одними из них.
И с этой общей чертой уже ничего не поделаешь.
— М-м? Что такое, Арараги-сэмпай?
— А?.. Да нет, ничего…
— Вы таким мрачным лицом всё свидание испортите.
— Свидание?.. А, да нет.
— Кстати, Арараги-сэмпай, я забыла спросить, что мы будем делать в горах? Если не для того, чтобы заняться этим, то для чего мы идём в горы?
— Если ты это серьёзно, тебе не стоит вступать в клуб скалолазания… Или ты не знакома с горами?
— В средней школе мы включили в тренировку клуба бросок по пересечённой местности в горах. Но кое-кто получил травму, так что нам пришлось остановиться.
— Гм.
Сделать горы площадкой для тренировки?
Ну, асом баскетбольного клуба она стала не из-за каких-то техник, скорее, благодаря невероятной силе ног, с помощью которой она влёгкую может прыгнуть выше моего роста.
— А вы, значит, хорошо знакомы с горами, Арараги-сэмпай?
— Ну, не прям так уж…
— Но в детстве вы наверняка ходили собирать жуков-носорогов и рогачей.
— Рогачей?
— Угум. Чёрные шины, там.
— Шины все обычно чёрные…
Да и откуда шинам взяться в горах?
Это же тогда просто незаконная свалка.
— Ну, в любом случае это не особо подходящее для свидания место, не сезон. Я вчера пытался объяснить, но, короче, это поручение Ошино.
— Ошино? А, Ошино-сана?
На лице Камбару выступило сложное выражение. Довольно необычно для этой кохай, но думаю, причина есть.
Ошино Мэмэ.
Он спас всех нас: и меня, и Камбару, и Сендзёгахару. Хотя сам Ошино не приемлет слово «спас». «Люди сами себя спасают», так он говорит.
Вечный бродяга, специалист по странностям.
Ветреный парень в безвкусной гавайской рубашке.
Его ни за что не принять за уважаемого взрослого, но то, что мы в долгу перед ним, — непоколебимо.
— Ага. В горах стоит небольшой покинутый храм, он попросил установить оберег на главную часовню.
— Что так?.. — удивлённо переспросила Камбару. — Оберег это вещь загадочная, но почему бы Ошино-сану самому не сделать это? У него же куча свободного времени?
— Я тоже так думаю, но «поручение». У меня перед ним нешуточный долг… У тебя же тоже, Камбару?
— Э?
— С тобой всё неясно закончилось, но он всё же специалист. Помогать бесплатно не будет. Нам нужно отработать долг перед ним.
— Ох, так…
Камбару понимающе кивнула.
— Верно, — закончил я. — Поэтому я позвал тебя. Вчера, когда я ходил, чтобы Шинобу выпила моей крови, Ошино попросил меня. Он и сказал взять тебя с собой.
— Если так подумать, Ошино-сан так упорно говорить «помочь»… Хм. Понятно, мы должны вернуть одолженное?
— Типа того.
— Ясно. Тогда ничего не попишешь.
Камбару ещё сильнее прижалась к моей руке. Угадать смысл этого действии я не в силах, но, похоже, она решилась на что-то. Ну, в каком-то плане Камбару Суруга весьма ответственна, когда дело доходит до долгов.
— Я пару раз проходила мимо той горы, но никогда не слышала о храме.
— Я тоже не слышал… Мы должны были хотя бы знать, даже если он заброшенный. И откуда он знает о местах, о которых местные не знают? То же самое про школу, в которой он сейчас живёт.
Наверное, о развалинах он знает даже больше, чем о странностях. Но думаю, то, что в таких развалинах школ или храмов собираются странные личности, неизменно для провинциальных городов так же, как и телефонные автоматы… По-другому про ту вечернюю школу, в которой живут Ошино с Шинобу, и не скажешь…
— Но разве Сндзёгахара-сэмпай не должна тоже пойти с нами? Она тоже в долгу перед Ошино…
— Сендзёгахара умней, и она уже погасила свои долги. Я же при тебе передал Ошино сто тысяч? Это оно.
— О, теперь что-то такое припоминаю. Понятно, вот как значит всё было… Хм. Чего и стоило ожидать от Сендзёгахары-сэмпай.
— Думаю, она просто не позволяет себе быть в долгу перед другими людьми, чем просто ответственная. Хочет жить по своей воле.
— Сендзёгахара-сэмпай сказала что-нибудь насчёт сегодняшнего?
— М-м? Да ничего такого. Сказала только быть осторожнее.
На самом деле нет.
Номинально я собирался идти куда-то с кохаем Сендзёгахары, так что я рассказал ей, перед тем, как позвать Камбару, но ответ у неё вышел короткий. Словно сказала: «Не беспокой меня по таким пустякам». Захотелось даже пожаловаться, позабыв о своей слабовольности, что из-за такого отношения у меня свидание с твоей кохай раньше, чем с тобой.
— А тебе она что-нибудь сказала, Камбару?
— Мгм. Сказала наслаждаться ласками изо всех сил.
— …
Она такая мягкая с Камбару.
Почему эта цундере дере только к своей кохай, а не к парню?
— Она сказала так: «Если Арараги-кун допустит оплошность, сразу же в деталях расскажи мне об этом без утайки. Я зарою его в горах или сброшу на дно моря, пусть выберет то, что ему больше не нравится».
— Что больше не нравится?!
Безжалостно.
Однако.
Это вовсе не значит, что Сендзёгахара Хитаги плохая. Перед поступлением в старшую школу она встретила странность и отбросила, отказалась от всего, сейчас она на пути восстановления. Она жила сама по себе, и вспоминать, как общаться с другим людьми, это не может быть плохо.