— Такое, да?
Резко.
Ханэкава убрала руки.
И проказнически улыбнулась.
— Секундой после, да, Арараги-кун?
— Н-нет… Ты о чём?
Голос предал меня.
Я спрашивал скорее себя.
— Поэтому ты и хребетный с без, Арараги-кун.
— …
Уже и другие люди так говорят.
Возразить мне нечего.
Не знаю, что там секундой позже, но нерешительность отрицать бесполезно.
— Ты добр ко всем, да, Арараги-кун? Думаю, у Сендзёгахары-сан это вызывает сильную тревогу. Для Сендзёгахары-сан лишь ты, Арараги-кун, но такое ощущение, что в крайнем случае для тебя будет любая.
— Тревогу…
Её так переполняют эмоции?
Ну, я правда посредничал в отношениях Камбару с Сендзёгахарой, чтобы убрать эту её часть. Значит ли это, что Сендзёгахара тоже хочет убрать такую часть меня? Нет, это бред. На причину не особо похоже.
— Ты следуешь течению и не хочешь ранить людей. Ну, доброта это, как правило, хорошо, но она не всегда на пользу. Не думаешь, что Сендзёгахара-сан не хочет, чтобы ты так сильно сближался с Камбару-сан? Но Сендзёгахара-сан сказать этого не может и говорит противоположное… Вряд ли. Она не против, чтобы вы сближались, даже хочет этого, но хочет, чтобы ты делал различие… Хочет, чтобы ты сам чётко выбрал, сравнив её и Камбару-сан.
— С чего бы? Чушь какая.
— Не думаешь, что она тоже стоит перед дилеммой? Ты её ценный возлюбленный, а Камбару-сан — ценная кохай.
— Мгм.
Кроме того, Камбару лесбиянка.
И Сендзёгахара это уже знает.
Довольно запутанные отношения, если подумать.
— Ну, Сендзёгахара-сан ведь цундере, — проговорила Ханэкава тоном словно подводя разговор к концу. — Думаю, не стоит рассматривать её поступки лишь с одной стороны. Нужно заглянуть меж строк. Арараги-кун, если Сендзёгахара-сан важна для тебя, не стоит колебаться перед каждым соблазном. Немного безответственно быть добрым к любому.
— Ох… в душу прямо запало.
Практический урок помог.
Осознал свою слабость.
Но вообще нормально завязывать всё на «цундере»?.. И вообще, не ожидал, что Ханэкава Цубаса знакома со словом цундере…
Реально знает всё…
Наверняка Ханэкава уже подглядела под ту маску кошки, которой Сендзёгахара прикрывает лицо в классе.
Ну, Ханэкава специалист по кошкам.
— А куда ты после школы пойдёшь? В Токио поступишь? Ты же заняла первое место на национальных экзаменах, поедешь учиться за границу?
— Э? Я не пойду дальше учиться.
— А?..
Вот это поворот.
Поражён до глубины души.
— Не пойдёшь… учиться?
— Угу.
— Из-за денег? Но ты же рекомендацию можешь…
Они с руками отрывать занявшего первое место будут.
Не удивлюсь, если ей будут платить, чтобы она ходила на учёбу.
— Нет, не поэтому. Ничего нового в университете я не получу… Да, тебе я могу рассказать, Арараги-кун. После выпускного я собираюсь в небольшое путешествие.
— П-путешествие?
— Я собираюсь года два посмотреть мир. Многие места мирового наследия лучше посмотреть сейчас. Я опираюсь исключительно на теорию, думаю, будет неплохо приобрести немного практического опыта. В университет пойти никогда не поздно.
— …
Звучит, словно она делится мечтой.
Но это не мечта…
С такими результатами Ханэкаве незачем убегать от вступительных экзаменов. У неё достаточно знаний, чтобы спокойно сдать его, даже если экзамен окажется завтра. Да она легко и просто сдаст экзамен и поступит в университет, даже если экзамен начнётся в этот самый момент. И зная Ханэкаву, эта задумка с путешествием уже прочно засела в её голове и ни за что не изменится…
— Только не рассказывай учителям. Думаю, они очень удивятся.
— Ага… Наверное.
— Когда придёт время, я сама расскажу.
— Ясно… Думаю, когда бы ты ни сказала, переполох это поднимет знатный…
Определённо будут в шоке.
Если лучшая ученица школы, нацеленной на поступление в вузы, примет подобное решение о своём будущем, боюсь, это поставит под угрозу традиции школы. На Ханэкаву возложены большие надежды. Конечно, она наверняка понимает насколько это слишком даже для неё…
— Пожалуйста. Взамен я не расскажу Сендзёгахаре-сан о том, что ты вытворял с Камбару-сан.
— Ничего там плохого не было…
— И у меня тоже ничего плохого. Но тем не менее.
— Угу. Ну, понял я.
Хм-м.
Неужто влияние Ошино?
Ханэкава со всей серьёзностью уважает этого бродягу. По крайней мере, влиятельность у него внушительная. Если так, то преступление Ошино неискупимо… Реально проблемный парень.
Ясно… вот оно как. Я всегда думал, что Ханэкава, хранимая судьбой старосты, избранной богами, и после выпуска продолжит быть старостой чего-нибудь, но в одиночном путешествии она уже никак не будет старостой.
Хочется вздохнуть.
Ничто не идёт как положено.
Разгильдяй Арараги Коёми намеревается поступить в университет.
А отличница Ханэкава Цубаса собирается стать аутсайдером.
Камбару Суруга ушла из баскетбольного клуба.
И даже Хачикудзи Маёй не быть прежней.
Вернулась…
Только Сендзёгахара Хитаги.
— Ой.
Ханэкава вдруг приложила правую ладонь ко лбу.
Словно поддерживая голову.
— Что такое?
— Да, просто голова немного болит.
— Голова?
Мне вспомнилось, как вчера Камбару внезапно поплохело в храме, и я забеспокоился. Но Ханэкава сразу же подняла голову и сказала, что всё в порядке.
— В последнее время случается. Голова вдруг начинает болеть.
— Эй… Это вообще не норма.
— Мгм. Но всё сразу проходит. Из-за чего это я не знаю, но… в последнее время я так занята с подготовкой к Культурному фестивалю, что и заниматься некогда.
— У тебя болит голова из-за того, что ты не занимаешься?
Что вообще за предрасположение?
У неё обруч Сон Гоку27, что ли?
Её серьёзность достигла невиданных границ.
До самого мозга костей.
— Проводить тебя до дома?
— Нет, не нужно. Дома…
— Ах… да.
Промах.
Сказал лишку.
— Прости. Мне придётся уйти. Ты ещё посмотри пособия, Арараги-кун. Здесь книги на мой выбор, но всё-таки у разных людей разные вкусы.
— Ага. Давай…
— Угу, — сказала она.
Ханэкава вышла из магазина, практически выбежала.
Наверное, всё-таки нужно было проводить её, но она слишком упряма, или скорее, просто не хочет показывать свою слабость перед другими. Если человек сказал, что всё в порядке, лучше не вмешиваться.
Но.
Головная боль, значит…
Беспокойно.
В случае Ханэкавы головная боль это…
— …
Ханэкава не знает ни про краба Сендзёгахары, ни про улитку Хачикудзи, ни про обезьяну Камбару и даже про свою кошку…
Но про моего демона знает.
Так что это не то.
Но без колебания могу сказать, что Ханэкава спасла меня. Это касается не только странностей: не сосчитать, сколько раз её слова спасали меня.
Даже сегодня.
Поэтому я хочу как-то помочь ей, но…
Эх.
Хочу вмешаться.
— Наверное, в другом стеллаже тоже стоит посмотреть…
Я последовал совету Ханэкавы и продолжил просматривать пособия, но всё-таки глаз у меня не намётан, и все они для меня одинаковые, так что я просто решил купить то, что предложила Ханэкава (в итоге вышло шесть книг. Я подсчитал по цене, и действительно оказалось ровно десять тысяч. Невероятно) и отошёл от стеллажа. Купить что-то ещё я уже не могу, но просто поглядеть на книги можно. Конечно, глуповато просматривать новые выпуски манги с кучей справочников в руках, но с пособиями я чувствовал себя умнее, так что решил подольше удержать этот момент… Хотя чувствую, такие мысли уже ни разу не умные…
— М-м?
27
Головной обруч, который даровала Сюаньцзану Гуаньинь, и каждый раз, когда Сюаньцзан читает особую мантру обруч сжимается, причиняя Сон Гоку (Сунь Укуну) нестерпимую боль.