— Прости. Не хотела тебя волновать.
— Ну ладно. Тогда… С конца Золотой недели не было эпизодов с кошкой?
— Эпизодов с кошкой?
— Чёрная кошка не мелькала перед тобой?
— …
Ханэкава закрыла глаза и порылась в воспоминаниях.
Если честно, не знаю, сможет ли она вспомнить, если попытается… ну, Сендзёгахара же назвала «мастером» словно бы из другого мира…
Общепринятыми нормами не объять.
Именно поэтому она попала в странность.
— Двадцать седьмого мая вечером по радио я слышала, как зачитывали письмо от некой «Большой любительницы больших панд», думаешь, это оно?
— Нет, вряд ли…
Жесть.
Помнить такое.
— Кстати, содержание письма было такое: «В аниме и манге это всё кажется таким лёгким и беззаботным, но работать горничной на самом деле просто ужасно. Ни разу никакое не моэ. Времени свободного вообще нет. Это всё правда. Я недавно ходила на вечеринку и там всё слышала».
— Можно было так не вдаваться!
— Тебе, кстати, не кажется это письмо интересным, Арараги-кун? Мне немного непонятно.
— Эм, тут говорилось о том, что у горничных нет свободного времени, но услышала она это на вечеринке, в том и шутка. Почему я вообще должен объяснять второсортную шутку какой-то незнакомой мне «Большой любительницы больших панд»?!
— А-а. Так она встретила горничную, «когда ходила на вечеринку». Понятно, интересно, если ты так понял, я всё-таки впервые это слышу, так что трудно понять.
— И вообще, большая панда это не кошка.
— Да. Тут ты прав.
— Ещё что-нибудь?
— М? Ещё? Ну, в ту же программу ещё попала «Ели-заели». «Недавно мы играли в дайфуго с тремя друзьями. Вскоре после того, как раздали карты, один сказал: „В моей средней школе четвёрка — сильнейшая карта“». Думаю, если это в рубрике радиослушателей оказалось, то история правдивая, но где же она интересная?
— Нет, тут другое, ты услышала в этом письме совсем другой смысл и стало сложно понять шутку! Кстати, в этом письме дайфуго либо был восьмиконовым, либо не столичным, тут нужно было услышать с пониманием, что местных правил очень много, а шутка в том, что этот друг фабрикует удобные для себя правил уже после раздачи карт!
— А-а, понятно. Чего и стоило ожидать от тебя, Арараги-кун.
— Что-то не рад я такому восхищению… А, ещё псевдоним «Ели-заели» это своеобразный каламбур из омонимов «ель» и «есть»…
— А, но Арараги-кун, в этой программе не только такие сложные письма были. Были и обычные интересные письма. Совсем недавно в той же рубрике говорила «Иду, чистя яблоко»-сан. «Пару дней назад ходила с двумя друзьями в видеопрокат. Я хотела взять один DVD-диск с сериалом, который показывали по телевизору около трёх лет назад, но в сериале тринадцать частей, а восьмую часть уже взял кто-то другой, так что я могла взять только до седьмой. Я слышала последняя часть сериала очень интересная, так что вышло очень обидно. Не оказалось только восьмой части, с девятой до тринадцатой удалось собрать. „Прямо вытянули восьмёрку в семёрочке! — сказал друг. — Тот, кто одолжил восьмую часть, сейчас, наверное, хохочет до упаду“». Вот ведь, ахаха, даже не думала, что взявший восьмую часть как в семёрочку сыграл.
— История, конечно, интересная, но хватит уже про радио!
Вернёмся к теме.
Короче.
Если, пошарив в воспоминаниях насчёт кошки, ей вспомнилось лишь это, то всё-таки, должно быть, нынешнее дело связано с прошлым.
Должно быть.
— Тогда, Ханэкава, следующий вопрос.
— Хорошо.
— Твоя фуражка, — сказал я. — Не снимешь её?
— Это…
Ханэкава изменилась в лице.
— Это не вопрос, Арараги-кун.
— Да.
— Да?
— Ханэкава-сама, позвольте принять вашу шляпу.
— Арараги-кун.
— Да?
— Я разозлюсь.
— Злись, — ответил я, не уступая угрозе Ханэкавы. — Можешь злиться сколько хочешь. Если хочешь, можешь даже ненавидеть. Вернуть долг тебе мне важнее, чем наша дружба.
— Вернуть долг… — тихим голосом проговорила Ханэкава.
Почувствовала неловкость в моих словах?
— О чём ты говоришь?
— О весенних каникулах.
— Это… но такое всё-таки… вообще, Арараги-кун, ты сам себя спас, разве нет?
— Нет. Ошино может так говорить, но я думаю, что спасла меня ты. Ты моя спасительница, — сказал я.
Высказал, что чувствовал.
Да.
Это мне тут нужно благодарить.
— Сомневаюсь, что этот долг можно отплатить. Но мне хочется сделать что-нибудь для тебя. Если я что-то могу для тебя сделать, то приложу все усилия. И если из-за этого ты будешь злиться на меня или ненавидеть, то я вытерплю.
— Вытерпишь…
Ханэкава тихо засмеялась.
А может и заплакала.
Не знаю.
— Не говори так нагло.