Шинобу на удивление легко отпустила шею Ханэкавы. Остались две круглые дырочки от клыков, но беспокоиться о них не стоит. Это отличается от моего укуса. Здесь же Шинобу просто высосала вредокошку как пищу — просто съела её.
Вампиры пьют кровь людей, однако можно пить как еду, а можно пить, чтобы сделать товарищем, разный нюанс.
Возможно, именно поэтому Шинобу сбежала.
Так сказала вредокошка.
Странность, которую только что высосали.
Шинобу, закончив с едой, вернулась ко мне и нырнула в мою тень.
Понравилось, что ли?
В моей тени.
И так…
Остались только я да чёрноволосая Ханэкава.
Она без сознания — спит, закрыв глаза.
Боюсь, не встанет до завтрашнего утра.
— …
Лёгкий шум.
Однако, конечно, проблема никуда не делась. В конце концов после изгнания вредокошки остальное не изменится, поэтому вовсе не значит, что если исчезла вредокошка, то и стресс с ней тоже. К тому же, на этот раз стресс сформировался всего за несколько месяцев, то есть, вероятность повторения крайне высока. Если и нет, то у Ханэкавы уже давно маячит проблема семьи…
Нет.
Не то.
Семья это неважно.
На этот раз я оказался проблемой.
От моего поведения с завтрашнего дня завит станет ли Ханэкаве хоть чуть легче. Конечно, чувства не изменить, но тем не менее я чувствую, что хочу отблагодарить Ханэкаву.
Я хочу спасти Ханэкаву.
Нет такого закона, который бы запрещал спасать девушек по имени Цубаса.
Спасу я сам.
Кто бы что ни сказал, сделаю сам.
— Ох…
Вздохнул.
Однако сейчас я дико устал… энергетический вампиризм измотал меня до предела… даже телу псевдовампира нужно какое-то время, чтобы восстановиться. Похоже, и я не смогу никуда сдвинуться отсюда до утра… Уф, надо же поблагодарить всех за помощь…
Ну ладно.
Я склонился над Ханэкавой, лежащей в пижаме.
Если вспомнить ветер и солнце, то у нас был один ветер… а теперь мирно посапывающая чёрноволосая Ханэкава в пижаме, освещённая фонарём, словно светом прожектора, смотрелась очень хорошо. Ситуация снимает ровно половину удовольствия, но сейчас я чувствую, что моя радость тоже удвоилась. Цена за сегодняшние труды, высшее наслаждение. Ну, не так уж плохо провести ночь на обочине дороги вместе с Ханэкавой, любуясь ей…
Звёздное небо.
Так же прекрасно.
— У-у-ух, — сонно протянула Ханэкава. — Арараги-кун…
Или не сонно, возможно, эти слова вырвались скорее бессознательно. Шинобу высосала лишь существо вредокошки, поэтому сознание Ханэкавы и Чёрной Ханэкавы ещё не упорядочились, наверное, сейчас в голове у Ханэкавы всё перемешалось.
Поэтому не сонный бред, а истинные мысли.
Откровенные мысли Ханэкавы Цубасы.
— Не надо говорить, что отблагодарить меня важнее, чем дружба со мной.
— …
— Арараги-кун… будь внимательней, — пробормотала Ханэкава, не открывая глаз.
А затем она снова провалилась в глубокий сон.
Ох нет, эта девушка даже во сне.
Абсолютный мастер серьёзности.
Не время заботиться о других.
Однако я сразу же послушно, будто условным рефлексом, ответил Ханэкаве. Всё-таки с тех пор, как мы стали третьеклассниками, Ханэкава уже два месяца меня воспитывает. Я уж знаю, как нужно ответить.
— Хорошо.
008
Эпилог, или скорее, кода.
На следующий день мои младшие сёстры, Цукихи и Карэн, как обычно разбудили меня. Я удивился, но тут вспомнил. Да, в конце концов я не стал проводить ночь на обочине той дороги. Это довольно опасно (хотя если взглянуть на Ханэкаву в пижаме, наверное, стоит заменить «опасно» на какие-нибудь слова, выражающие огромную удачу), через какое-то время на чудовищной скорости примчалась Камбару Суруга, то ли это быстродом, то ли шукучи, то ли рывок с ускорением, не знаю. Отчаянно остановив затрепетавшую Камбару, я попросил проводить Ханэкаву-сэмпай, о которой она слышала прежде, до дома. В семье у неё довольно сложная ситуация, так что легче оправдаться, если приведёт Камбару, кохай на год младше, чем какой-то парень — сказать, там, что готовились к Культурному фестивалю или что-то такое. Нет… тут и сравнивать не стоит, ко мне ещё не вернулись силы, чтобы отвести Ханэкаву. Поэтому я сказал Камбару номер и попросил её позвонить моим сёстрам. Нужно найти Сэнгоку и отвести домой, уже слишком поздно. Эта кохай очень тактична. Когда я сказал, что объяснять ничего не буду, Камбару лишь неловко улыбнулась, необычная для неё улыбка.
А затем так же, как и в понедельник с Камбару и Сэнгоку, сёстры приволокли меня домой, и я завалился спать. «В последнее время слишком много проступков, братик», — получил я замечание от старшей младшей сестры. Только от вас мне не хватало такого слышать…