Однако животных в принципе непосильная задача одеть, не только кошек… чудо, что она и пижаму-то с себя не стянула…
Ох, ну ладно.
Сейчас и без того есть о чем волноваться.
Уже ходят слухи, что я гуляю держась за руки со школьной звездой, Камбару Суругой, теперь же поползут рассказы о том, что я хожу с красавицей в некомими, разница невелика. Если и есть некоторые оправдания, когда я пересекаюсь с Сэнгоку или даже с Хачикудзи и Камбару, но такое уже слишком. Сейчас найти Шинобу — главный приоритет.
Честь Ханэкавы меня волнует, но пижама, по крайней мере, на более-менее приличном уровне, а отсутствие очков и другая причёска, более того, волосы с чёрного сменили цвет на белый, никто б и не подумал, что это Ханэкава, если бы не знал, что это она. Даже от краски цвет настолько не изменяется. И выражение лица совершенно другое… Даже я, когда увидел Чёрную Ханэкаву на Золотой неделе впервые, не узнал, кто это. Почти низменная часть, хотя нет, Ханэкава моя спасительница, и я смог разглядеть её саму.
Это тоже Ханэкава Цубаса.
Ещё одна Ханэкава.
Обратная сторона того же человека.
— Эй, человек, — позвала спереди Чёрная Ханэкава. — Что мняу нужно делать-то, нян?
— …
Кошачьи мозги…
Как на тебя рассчитывать-то…
Куда бы я ни пошёл, везде книжный магазин — самый большой книжный в нашем городе, в который я недавно ходил с Ханэкавой за справочниками. Он ещё открыт… Мне немного жаль, что я ничего не покупаю, а просто паркую велосипед, но ничего не поделаешь. Оставил велосипед здесь.
А затем отправился дальше.
Никаких следов Шинобу.
Вообще, я могу понять, что нюх кошки острее, чем у человека, но, если перевести в цифры, сколько это будет?.. Наверняка меньше, чем у собак.
— Эй, человек.
— Чего, монстрокошка?
— После моей драки с тобой, случилось же много всего? У нас.
— Ты что, Ошино расспрашивала?
Он там беседы с ней вёл?
С ней, вот с ней?
Поболтал?
— А, краб, улитка, обезьяна и змея.
— Нуэ30, ня!
— Сходится только обезьяна и змея… куда краба с улиткой дела? Не выдумывай тут всякого.
Портит образ Ханэкавы.
Выказывай хоть часть её интеллекта.
— И я — демон.
— Хм. Ня, — проговорила Чёрна Ханэкава. — Человек, вы зовёте няс странностью… Что это знячит?
— Что значит…
Всё-таки ночное животное, ночью, наверное, история будет понятной… В прошлый раз было такое же, но в конце концов основа не изменилась.
В чём её вопрос?
Как-то неоднозначно.
— Если ты, человек, нямерен привыкнуть к нам, то думаю, тебе нужно кусить меня. Странность это странность, а человек — человек, ня. Они не должны быть вместе, ня. Они несовместимы, ня.
— Не очень… понял. Что ты хочешь этим сказать?
— Не понямаешь потому что глупый, ня.
— От тебя это слышать куда хуже!
— Пф. Это буквально ранит как… ня? Хм, как что же, ня?
— Если ничего не придумала, то и не болтай! В мире нет ничего более жалкого, чем человек, который не умеет хорошо говорить, пытается высказаться!
Диалог застопорился.
Да и о чём она говорит-то?
— В общем, можно ли привыкнуть к странностям? Ну, такое я живо чувствую… каждое чувствуется опасным… невыносимо. Как у Ошино, ня?
Ошино Мэмэ.
Специалист, авторитет в чудовищных явлениях.
Если подумать, то это странно. Как он ступил на этот путь? Я же ничего не знаю о прошлом Ошино. Вроде бы, говорил, что учился в синтоистском университете… но я так и не понял, насколько у него там всё сложилось. Он вполне мог и солгать обо всём.
— Нет, я не это хочу сказать. Няпример, ты, человек, представляешь, почему этот вампир сбежал?
— Вообще нет…
— Да? То есть ты не понимаешь няс… знячит, у этого парня в гавайке есть какая-то мысль на этот счёт. Потому что он понимает.
— Понимает…
— Понимает своё место, ня.
— …
Если сунешься — обожжёшься.
Такое?
В моём случае я даже не руку сунул, а шею, так что управиться никак не в состоянии. Только как бы ни метали меня волны, ни за что не могу сказать, что привык к этому.
Тем более к Шинобу.
Легендарный вампир знатного происхождения.
— Ты от Ошино узнала обо мне и Шинобу? Хочешь сказать, понимаешь мою с ней связь?
— Такого не слышал, а может, и слышал, но уже забыл, ня. По крайней мере, разобрался, нян.
— Попонятней, эй.
— Большей частью понял, ох, «большей частью» это же можно сказать про грудь моей хозяйки, ня!
— …
Не много ума в этой шутке…
Только вульгарность да пошлость.
— Странности понимают странности лучше других — потому что мы одиняковые, ня.
— Одинаковые…
Думаю, как странности они совершенно различны.
Как нелюди одинаковы, нет, не так.
— Как странности одинаковы.
— Сложно не говорю, я все равно сложно не скажу, ня. Зняешь, человек, само слово «странность» должно всё отражать, ня, — проговорила Чёрная Ханэкава. — Странности странные, ня. Отличаются от людей, поэтому мы можем привыкнуть. Тогда они уже перестают быть странными. В няс должны верить, няс должны бояться, пугаться, сторониться, почитать, уважать, ненявидеть, избегать, поэтому мы и существуем.
— …
— Привыкнуть невозможно.
«Если сдружишься, заведёшь проблем», — добавила Чёрная Ханэкава.
Словно какое-то предупреждение. Однако так и есть… поскольку половина моего тела превращена в странность, граница здесь несколько размыта. Слишком думать об этом проблемно, но и не думать об этом совсем тоже.
О Шинобу.
Можно ли относиться к ней, как к обычному ребёнку?
Я и сам не замечаю.
Что не называю её «человеком».
Однако правильно ли это?
— Э… но погоди немного… и всё из-за этого, да?
— Ня?
— Потому что я так признал Шинобу, поэтому Шинобу исчезла как странность?
Вампир.
Однако лишь псевдовампир.
Вопрос идентификации.
Как ни странно Ошино сказал: «Ушла на поиски себя».
Сейчас Шинобу не может определиться?
Сама не знает, кто она.
— Может, да, а может, и нет. Так хорошо я не зняю — мы одиняковые, но и разные тоже, ня. Но, человек, лучше тебе помнить об этом… не думаешь?
— Ты же забыла, нет?
— А да, вспомнил. Человек, мы находимся здесь свободно, но когда уже думаешь, что мы здесь свободно, то становимся обычной реальностью.
Демон — обычная аномалия крови.
Кошка — обычное раздвоение личности.
Краб — обычная болезнь.
Улитка — обычный потерявшийся ребёнок.
Обезьяна — обычный псих-маньяк.
Змея — обычные колики.
Странности — обычная реальность.
— В конце концов в мире, где властвует наука, нет места странностям, и вот это ты хотела сказать?
— Нет. Такая форма непозволительня, мы есть всегда и везде, нян. Пока существуете вы, люди.
— Выходит, вы ходите вместе с людьми?
— Имення.
Именно.
Вредокошка.
— Одняко запаха никакого, ня.
— М-м? А, запах Шинобу… никаких следов?
— Запах особый, так что я его сразу узняю… Эй, человек, а этот вампир действительно ушёл?
— Хм… думаю, это точно. По крайней мере, один раз её видели.
— Ясня. Притворилась, будто ушла, и прячется где-нибудь в развалинах, няверное?..
— Довольно хитро… я о таком не думал.
— Один раз вышла, но потом вернулась в то здание? Там всё пропитано запахом этого вампира, так что можно затеряться, ня.
— Ошино тогда бы заметил…
Затеряться?
Сейчас что-то пришло на ум… только что? Не знаю… Ой-ёй, мы ж с монстрокошкой поспорили. Реально поборолись, кто глупее.
30
Японское мифическое существо, имеющее голову обезьяны, тело тануки, ноги тигра и змею вместо хвоста. Питается людскими страхами.