— Эм, — запнулся Сехун. — Нет.
— Ладно…
— Стой! Рин говорит, что Чунтао уехала домой, — перебил младший.
— Что? — бросив трубку, Хань затушил сигарету и ненадолго застыл.
Холодные ветра отрезвляли. «Уехала? А сообщить? Почему ей всегда нужно быть такой сложной?» — разочарованно размышлял Лу Хань, направляясь к машине. Он расстроенно застыл возле гаража, ощущая внутри зияющую пустоту. Снова.
Хань томился в размышлениях, рассекая просторы Сеула под пейзаж холодного зимнего заката. Имел ли он право злиться на Чунтао? Если формально они не встречаются и на данный их отношения колеблются между просто знакомыми и влюбленными. Встречаться с Тан казалось безумно заманчивой затеей. Но готов ли он ко всем нюансам отношений, ответственности, которая в ту же секунду упадёт на плечи и чувствам, силу которых Лу Хань и сам не мог понять. Насколько ему нравится Тан Чунтао? Достаточно для того, чтобы создавать себе еще одну головную боль и брать ответственность за эту несносную девочку? «Черт, я не знаю» — парень остановился у дома Пак Чанёля и застыл.
«Что я здесь делаю? Может и не стоит видеться с ним?». Не успел Лу отъехать, Чанёль уже подходил к машине. Хань вздохнул. «Чертова привычка».
— Чего тебе? — Недовольным тоном проговорил Пак, когда ненавистный враг вышел из машины. Он как раз собирался выезжать по делам и вовремя заметил знакомую машину.
— Да так…
— С Чунтао что-то не поделили? — Удивленный взгляд Лу Ханя все разъяснил. — Отъедим подальше от дома.
Сев в свою машину, Пак завел транспорт и скоро поехал в ближайшее тихое место. Гроза Сеульского университета следовал за ним, поэтому Чанёль прибавил скорости. «Что ему нужно? Снова пришел выпустить пар? Пора кончать с этим». Заметив пустую парковку, парень остановился, подождал заядлого врага и покинул автомобиль. Он был готов ко всему. Ободранные в кровь кулаки, разбитая машина, сломанные кости. Ко всему, кроме простого человеческого разговора. Пак хотел покончить со всем этим. Чунтао четко дала понять, в чем главный подвох его взаимоотношений с Лу Ханем. Он ведь и не обязан каждый раз отвечать на агрессию, Чанни ничего не должен этому засранцу и может спокойно игнорировать его существование. Однако, в последнем разговоре Лу Ханю не отказал.
— В чем дело? — Начал Пак. — Я тебе не груша для битья. Иди в зал, позанимайся спортом, — спокойный тон поразил Лу.
— Забей, — махнул рукой. «И что я здесь забыл?».
— Я выхожу из игры. Это наша последняя встреча, — сероволосый помолчал с минуты. — В том случае, если Чунтао не будет жаловаться на тебя. — «Хотя я знаю что не будет. Разве она умеет жаловаться?»
Лу Хань застыл на месте. Он уже собирался свалить с этой глуши, но разговор заинтриговал.
— Тебе ли за нее заступаться? — В голосе сквозило презрение. — Кажется, именно тебе, Пак Чанёль, пора забыть о Тан Чунтао.
— Она слишком хороша для тебя, Лухан. Ты это прекрасно знаешь. Наверное именно поэтому тормозишь и не решаешься что-то предпринять. Я не готов расстраивать её еще больше. Вмешиваться не буду.
Хань молчал. Кулаки так и чесались вмазать этому паршивцу, но что-то внутри останавливало. «Правда. Он говорит чистую правду» — нехотя признал Лу.
— Слушай, она может казаться сильной, самодостаточной… Но внутри Чунтао настоящий вулкан, что может взорваться и сжечь все на своем пути. Я не думаю, что она это понимает. И твоя задача, — указывая рукой на Ханя, — не дать ей сгореть. Если она сгорит, я буду винить только тебя. И больше не будем докучать друг другу. Пора взрослеть!
Пак не дождался ответа и сел в свою машину. «Мы говорим в последний раз, Лу Хань. Надеюсь, следующего раза не будет». Он грозно нахмурил брови, крепко сжал в руках кожаный руль и уехал, оставляя потерянного врага в пучине размышлений.
Комментарий к 22.
Не знаю, будет ли Вам интересен фанфик после долгого перерыва. Но я все еще хочу закончить его и поделиться с вами концом истории. Спасибо за внимание! С/у Автор)
========== 23. ==========
Выходные в семейном кругу прекрасно залечивали раны, компания мужественного друга внушала спокойствие во время многочасовых прогулок. Чунтао снова возвращалась к изначальному состоянию, когда её внутренней энергии хватало на то, чтобы изменить мир. Странно, кипа безответных вопросов, без устали ютившихся в голове, унеслась в глубь памяти. Внутри наступил покой. Чун ощущала насыщающее ее счастье, радость от искренних улыбок и тепло родительских объятий. Тан мало времени проводила дома. Чаще показывала другу родной Шанхай под ностальгические рассказы.
Цзы Тао узнавал много нового, особенно о своей непредсказуемой подруге. Город поражал воображение. Шанхай был далек от родного Циндао. Более ритмичен, менее расслаблен. Снаружи все казалось яркой конфеткой, но внутри люди изнывали от постоянного напряжения и погони за новшествами. В целом Тао был доволен результатом своего решения, но парня смущал один единственный факт. Почему? Почему Тан Чунтао так яро скрывалась от школьных знакомых и обходила этот злосчастный район на много-много километров. Любой разговор о школе сводился к нервному смешку и скорой смене темы. Тао так хотел докопаться до истины, но он был далек от давления. В глубине души друга расстраивала загадочность Чунтао. Неужели он все еще не заслужил ее полного доверия. А с другой стороны, Зитава не понимал, готов ли он сам раскрыть ей все карты. На удивление они не встретили ни одного человека из прошлого Тан. Чунтао была этому несказанно рада, а Тао не понимал, что же изменится от того, что они кого-то увидят.
— Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, — тяжело вздохнул друг, складывая вещи в чемодан. Завтра он улетал в Сеул, где парня уже ожидала Чхве Есыль полностью готовая для поездки на остров Чеджу.
— Ты о произошедшем в школе? — Чунтао отвлеклась от эскизника. Давненько она не рисовала.
— Да, — застегивая молнию на черном чемодане.
— Могу рассказать сейчас, — Тан поставила карандаш на стол. — Но, дай мне пару минут, чтобы собраться с мыслями.
Друзья разговаривали до четырех утра. Теребили старые раны, анализировали ситуацию. В голове Хуан Цзы Тао сложился четкий пазл. Теперь он понимал реакцию матери, ненависть подруги к школе и страх встретиться с кем-то из прошлого. Тан еще не пережила эту ситуацию полностью. Для неё события тех дней не были пережитком прошлого. Чунтао сжимала кулаки, грозно хмурилась. В её голосе то и дело проскакивали нотки боли. Тао приятно удивился нынешней смелости девочки. «Осмелиться на дружбу со столькими людьми… Наверное я бы не смог».
Зитава скоро покинул Шанхай, оставляя Чунтао во власти родных стен и в объятиях родителей. Он надеялся, что никто из прошлого не омрачит ей остаток каникул. Парень чувствовал, что это может сильно подкосить Тан и был безоговорочно прав.
Девочка начинала скучать по прохладному Сеулу и добрым лицам людей, так быстро завоевавших место в её небольшом сердечке. С Лу Ханем она так и не разговаривала, зато Хе Рин выливала на художницу уйму информации. Тан знала обо всех движениях О Сехуна, Криса Ву, Ан Су Ен, конечно же Бэкхена, который активно набирал популярность благодаря отсутствию второго фотографа. О Лу Хане химик ничего не рассказывала, поскольку просто-напросто не встречала его знаменитую фигуру в просторах университетского двора. Зато делилась горячими сплетнями и тем, как сильно ей не хватает рядом верной подруги в лице Чун. Тан была искренне тронута словами подруги и скоро начала спешить в Сеул, дабы влиться в эту атмосферу вновь. Здесь в Шанхае жизнь для неё текла равномерно, а там проходило все веселье, которое Чунтао успешно пропускала.
Тан с превеликим трудом дождалась конца каникул. В последний день перед отъездом, девушка прогуливалась по торговому району города и обновляла гардероб перед началом нового семестра. К счастью, заработанных денег с парочки портретов вкупе с папиным подарком в честь окончания первой сессии, ей хватало на хороший закуп вещей. Чунтао радостно скользила по знакомым закоулкам и рассматривала самые неприметные на первый взгляд вещи. На фоне играл Ноктюрн Шопэна. Суета вокруг сглаживалась благодаря расслабляющим аккордам фортепиано. Тан покинула магазин с новеньким платьем и скользила дальше по торговой улице. Вдруг, ей показалось, что из городского гомона отчетливо прозвучало её имя. «Тан Чунтао». Чун напряглась и медленно убавила громкость.