После окончания графического дизайна, Тан шустро выскользнула из аудитории, чтобы друг не пытался отвезти ее домой, как делал последние пару дней. Ему нужно заняться своими отношениями, а ей своими.
Чун решила пойти вместе с Хе Рин на матч. Девушки встретились у парадного входа. Ли выглядела так по весеннему! Пунцовые щеки вкупе с гладкими сияющими волнами волос создавали романтический образ. От химика буквально веяло влюбленностью. Чун обрадовалась позитивным изменениям подруги. Славно, что после пережитого стресса, она наконец вступила на белую полосу жизни.
— Знаешь, возможно, это твоя заслуга, но Сэ на днях извинился. Наша дружба возвращается в норму, — Ли подошла к обочине дороги, выискивая глазами заказанное ею такси.
— Причем здесь я? — Тан изумлённо взглянула на подругу.
— Мне кажется, он одумался после похищения. До этого Сехуна гордость душила заговорить со мной первым, — машина плавно остановилась перед девушками.
— Не гордость его душила, — художница опустилась на заднее пассажирское сиденье, — а чувства, которых он раньше не признавал.
— Да ну, тебя! Какие чувства, — Ли театрально возмутилась, но на самом деле только обрадовалась услышанному. В последнее время О казался ей гораздо мужественнее и круче, чем раньше. Его упрямое молчание заставляло Рин ежедневно вспоминать друга детства и поражаться тому, как одиноко оказывается без его присутствия.
Чунтао усмехнулась в ответ. Рядом с цветущей и влюбленной Ли, она чувствовала себя манекеном. Пожалуй, ей нужно было хотя бы нарядиться перед разговором со звездой Сеульского университета, чтобы чувствовать себя более уверенной. В муках тоски и грусти, девушка вовсе не подумала о таком важном преимуществе. Тан посильнее замоталась в серый пиджак. В принципе, ее черная рубашка с джинсами выглядели не совсем убого.
Ли восторженно рассказывала Чунтао о новой дораме с закрученным сюжетом. В целом, она рассказывала обо всем, кроме по-настоящему восхитительного для нее О, потому что до сих пор не хотела признавать тот факт, что он ей нравится. Но эти разговоры ни о чем были спасательным кругом для Тан. Она чувствовала как с приближением к стадиону живот неприятно скручивает, а нервы сверлят истекающее кровью сердце.
Олимпийский стадион Чамсиль был невероятно массивным сооружением. Перед зданием бушевала жизнь, студенты из разных городов рассекали площадь у входа, весело обсуждали прошедшие матчи. Разноцветная форма пестрила в глазах. Будь Тан свободна, возможно, обратила бы внимание на изобилие интересных личностей для свежих зарисовок, в лице молодых спортсменов. Но художница потонула в бездне чувств и для неё оживленный мир находился за толстой, непроницаемой стеной.
Ли притягивала все взгляды и летящей походкой прошла внутрь стадиона. Девушка задорно рассказывала о своих эмоциях по поводу предстоящей игры, а Тан многозначительно кивала, притом не воспринимая ни единого слова. Она сканировала каждое мужское лицо, безумно желая увидеть его и, в то же время, до жути боясь этой встречи.
Игра вскоре началась. Подруги сели на нижних рядах в центральной части стадиона. Отсюда был прекрасный обзор на поле, вместе с тем, болельщики Сеульского университета занимали весь сектор. Тан мгновенно отыскала в числе игроков Ханя, и по телу ударил разряд тока. Он выглядел излишне серьезно, но при этом до одури маняще. Хотелось все бросить и уткнуться лицом в его грудь, наполнить лёгкие запахом тяжёлого парфюма, почувствовать на лопатках мягкое прикосновение. Чтобы живот скрутило от бабочек, а по телу пробежался табун мурашек. Хотелось снова быть любимой. Снова быть с ним.
Матч проходил сложно и зрелищно. Зал взрывался в овациях и бурно обсуждал мастерство студентов. Пока соперники изучали друг друга, болельщики бурно скандировали имена любимчиков. Каждый финт, удар, обманный маневр не оставался без внимания. Игра была воистину захватывающей. До самого конца не удавалось определить фаворитов и аутсайдеров. Лу Ханю и его команде пришлось выложиться на максимум, чтобы вырвать преимущество в одно очко на последних минутах игры.
Рин радостно выкрикивала поздравления с толпой фанатов, последовала за ними к выходу. Тан шла по следам подруги, с каждым шагом ноги становились ватными, руки начали потеть. Чун прерывисто дышала. В голове она проиграла множество вариантов долгожданной встречи, но ни один из них не внушал спокойствия. Что она скажет? «Привет?! Я тут неожиданно пришла поздравить тебя, хоть ты две недели игнорировал мое существование?!» — или наоборот накинется на капитана с разъедающей душу обидой? Скажет, что пережила адские муки из-за него и не готова восстанавливаться в одиночестве? Что это вообще-то нечестно, бросать ее после всего, что произошло?
Чун томилась в переживаниях. Голова взрывалась от мучительной неопределенности. Она не заметила, как оказалась на улице вместе с подругой, как прошло полчаса после окончания игры и победители выбрались на свободу. Лишь когда Хе Рин громко выкрикнула — «Ребята, поздравляю с победой!» и радостно захлопала в ладоши, Чунтао очнулась. Ли бросилась к друзьям с распростёртыми объятиями и первым под руку попался взволнованный О. Рин крепко обняла парня за плечи и на эмоциях, не заметила, что дышала тому прямо в шею. Ее искренние поздравления тронули сдержанного Сехуна в самое сердце. Парень слегка отодвинул лицо, чтобы взглянуть в сверкающие глаза подруги детства. Внутри что-то глухо ударило по ребрам, кровь мгновенно прилила к щекам. Сэ вдруг подался вперёд и впился губами в губы Хе Рин, заставляя ту испуганно застыть на месте. Ли не тормозила и вскоре отдавалась бушующим внутри чувствам: закрыла глаза, укоротила расстояние между ними. Рин забыла обо всем и впервые в жизни поняла, что такое целоваться с наслаждением.
Тан ошеломленно смотрела на парочку перед собой, но с левой стороны ее будто пристально сверлило нечто странное, заставляя машинально повернуться. Вмиг воздух из лёгких словно без остатка выкачали, Чун забыла как дышать, потому что на нее смотрел он — Лу Хань. Пронзительные карие глаза заглядывали в потаённые уголки души, от них невозможно было скрыться, убежать. Чун казалось, что это тело вовсе не ее, потому что руки отказывались двигаться, ноги шагать. В опустевшей от волнения голове звучал только безумный сердечный ритм.
Хань сдержанно шагнул на встречу. Его задумчивое лицо говорило само за себя, и Чун взволнованно отшагнула назад. Когда Лу приблизился, в нос ударил любимый запах, художница с трудом не сорвалась на желанные объятия.
— Поговорим? — Чунтао рвано вдохнула. Он лишь кивнул и прошел вперёд.
Тан следовала за парнем, прожигая глазами дыру в его широкой спине. Она шла и чувствовала, как слезы наворачиваются на глазах. «Видимо, мне не стоило сюда приходить».
Лухан остановился под деревьями цветущей вишни. Розовые лепестки мягко слетали вниз, народу было немного, как раз для приватного разговора. Чунтао поняла, что он ждет продолжения диалога, когда Хань молча посмотрел ей в глаза.
— Значит, это конец? — Тан уже поняла, что ее первая любовь не выдержала проверку судьбы.
— Ты уже давно должна была все понять, — голос Ханя звучал так отстраненно. Чун знала это! Знала! Но, как настоящая дура, держалась за бессмысленную надежду. Никому она не нужна. Все кончено.
— И это все, что ты можешь сказать? Ты вот так сбежишь, как трус?! — Рыдание подступало к горлу, но художница упрямо подавляла его. — Хотя бы, скажи почему? Чтобы я больше не терзалась этим вопросом.
Лухан молча прожигал в ее душе дыру, которую она больше ничем не смогла бы заполнить. Хань и не собирался отвечать. Чун ждала и дышать становилось все тяжелее.
— Тогда прощай, — Тан резко повернулась к парню спиной.