Бейкер занимался производством дорогих игрушек. На его фабрике близ Туэлфорда делали сборные модели кораблей, самолетов, автомобилей и так далее. Спрос на подобные вещи очень ограничен: люди, знающие цену деньгам, вполне обоснованно медлят, прежде чем отдать пятнадцать гиней за игрушку, которую их отпрыск часом позже может запросто раздавить ногой или утопить в пруду, — и, когда Филип Экерсон построил в Руслипе фабрику того же профиля и умудрился сделать свою продукцию сравнительно дешевой, доходы Бейкера сократились чуть ли не вдвое. Их конкуренция длилась пять лет — на этом здорово выиграли местные детские заведения, но едва не прогорели оба конкурента. Когда Бейкер с Экерсоном наконец встретились, чтобы договориться о слиянии своих предприятий, они были на грани банкротства.
Их встреча произошла десятого марта нынешнего года — и не на нейтральной территории, а в доме Бейкера в Туэлфорде, где Экерсон согласился переночевать. Экерсон был альбиносом, но помимо этого отличался от других людей лишь редкостным упрямством, а поскольку он проявлял эту особенность только в сфере бизнеса, Мэри Бейкер увидела в нем человека, бесцветного во всех смыслах. Конечно, она смутно понимала, что это соперник ее мужа в деловом отношении, но не связывала с ним никакой реальной угрозы; а что касается Сноу, то он и вовсе ничего не смыслил в подобных вещах и с первого момента до последнего ни разу не почувствовал, что его хозяин вплотную подошел к разорению. В любом случае, ни ему, ни Мэри Бейкер было не до Экерсона, так как за час-другой до его прибытия Бейкер вызвал эту пару к себе в кабинет, заявил, что он знает об их связи, и пообещал немедленно возбудить бракоразводный процесс.
Однако я сомневаюсь, что за его обещанием последовали бы конкретные действия. Он не уволил Сноу, не стал прогонять жену из дома, да и сам явно не имел намерения покидать его — то есть, говоря языком закона, простил супружескую неверность и аннулировал дело. Нет, он только играл в кошки-мышки, вот и все; он знал, как его жена боится развода, и хотел всего лишь помучить ее ради собственного удовольствия; но ни Мэри, ни Сноу не были достаточно умны, чтобы это понять, и в результате поверили каждому его слову. Мэри впала в истерику и, находясь в таком состоянии, поведала Сноу о своем ужасе перед разводом. А Сноу, чрезвычайно наивный и впечатлительный юноша, воспринял все это очень серьезно. Раньше он не питал к Бейкеру особой вражды, но жалость к Мэри раздула пламя в его душе, и с этого момента он стал неумолим. Они были довольно жалки — эти двое молодых людей, загнанных в угол вполне тривиальной проблемой, но само неведение делало их опасными, и будь Бейкер посообразительней, он никогда не отважился бы так глупо шутить с ними. В этой ситуации вообще было нечто патологическое, поскольку Бейкер, очевидно, не собирался ничего менять: он еще не удовлетворил свои садистские наклонности. И если бы в дело не вмешалась смерть, один Бог знает, чем бы все кончилось.
Итак, в дом прибыл Экерсон. Мэри попыталась угодить ему, насколько позволяло ее настроение, а потом мужчины просидели вдвоем чуть ли не до рассвета, обсуждая свои вопросы. Взаимная неприязнь возникла у них с самого начала; и чем дольше они говорили, тем менее реальной казалась перспектива слияния, покуда не улетучилась всякая надежда на это и они не отправились спать, совершенно рассорившись и не имея впереди ничего, кроме продолжения убийственной конкурентной борьбы, а затем — неизбежного банкротства. Вы можете подумать, что инстинкт самосохранения должен был вынудить их прийти к какому-то соглашению, но этого не случилось: каждый рассчитывал, что его соперник прогорит первым и таким образом очистит ему дорогу к успеху. Бизнесмены расстались на лестничной площадке, почти не скрывая взаимной ненависти; и весь дом погрузился в сон.
Тело обнаружили утром, в начале десятого, и сделала это кухарка миссис Блейн. В отличие от Сноу, жившего при хозяевах, миссис Блейн ночевала в городе, где у нее была своя квартирка; и вот, направляясь к черному ходу дома Бейкеров, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей, она взглянула в окно гостиной и увидела мертвеца, лежащего в тени, на коврике перед камином. Кстати, вам не стоит тратить время, гадая, не была ли убийцей сама миссис Блейн; могу уверить вас, что она не имела к этому никакого отношения и что ее рассказ, пусть и малосущественный, был чистой правдой от начала до конца…