— Администратор отеля?
— Видите ли, администратору просто ни к чему так часто заходить в один и тот же номер. Плюс старший коридорный, Луис Варна. Такое впечатление, что Долли Дрейпер то и дело придумывала разные поводы, чтобы вызвать его к себе.
— Если я правильно понимаю ваши намеки, ее вкусы отличаются разнообразием.
— Лучше сказать, у нее вовсе нет вкуса.
— Однако сегодня утром ее почему-то дома не оказалось. Не знаете, где она сейчас?
— Разумеется, нет, — сказала Лукреция Бриджес и добавила с беспардонностью, от которой у Маркуса захватило дух: — У меня нет привычки лезть в чужие дела.
После этого заявления Маркус машинально поднялся на ноги. Впрочем, у него было уже достаточно пищи для размышлений. Он огляделся, ища предлог, чтобы вежливо откланяться.
— У вас уютный номер, — заметил он. — Живете здесь постоянно?
— Да. По-моему, жить в отеле очень удобно. Я здесь почти десять лет — переехала вскоре после того, как умер мистер Бриджес.
— Должно быть, он хорошо вас обеспечил.
— Да уж. Уинстон был прекрасным человеком, бедняжка. И умер так внезапно. Без всякого предупреждения. Мы только сели обедать, и вдруг он упал, прямо лицом в суп. Я даже врача не успела вызвать.
— Что же, спасибо за помощь, миссис Бриджес. Возможно, мне захочется еще раз с вами побеседовать.
— Я к вашим услугам, — сказала Лукреция и проводила Маркуса к двери, где он с ней распрощался. Когда он ступил за порог, она, по женскому обыкновению, решила добавить напоследок несколько слов.
— Когда найдете Долли Дрейпер, — произнесла она, — будьте начеку. Внешность обманчива, а уж она-то притворяться умеет. Говорю вам, она дурная женщина. В ней есть настоящее зло.
Сами стены точно откликнулись на это древнее слово пугающим шепотом. И коридор, по которому зашагал Маркус, внезапно показался ему более темным и холодным, чем на самом деле.
Мистер Клинтон Гарланд в окружении ореховых панелей сидел за своим ореховым столом. Он был одет с иголочки, все его волосы были на месте и гладко зачесаны, а лицо с подобающей случаю трагической миной вполне подошло бы ведущему телепрограммы, хотя нос не мешало бы слегка укоротить. Когда он поднялся и протянул полицейскому руку с ухоженными ногтями, Маркус заметил, что мистер Гарланд принял для успокоения нервов капельку очень приличного размера.
После взаимных представлений Маркус сказал:
— Неприятное дело.
— Конечно, — согласился Гарланд, убирая свою руку после символического прикосновения к руке Маркуса. — «Саутуорту» это на пользу не пойдет, лейтенант. Куда там.
— Марку Дрейперу тоже не пошло.
— Ужасно. Просто ужасно. Кто мог сотворить такую жуткую вещь?
— Попробуем выяснить. Надеюсь, вы нам поможете.
— Разумеется, я сделаю все что смогу, но боюсь, это будет немного.
— Тогда расскажите мне о вашем участии в этом деле, — предложил Маркус.
— Пожалуйста. Я был здесь в кабинете, обсуждал кое-какие вопросы с Луисом Варной, старшим коридорным. Когда новость достигла вестибюля, один из коридорных передал ее дежурному, а тот сразу же мне.
— Когда это случилось?
— Точно не знаю. Я был настолько выбит из колеи, что не догадался посмотреть на часы. Это произошло после девяти. Но, думаю, до половины десятого. Где-нибудь между.
— Неважно. Продолжайте.
— Ну, мы с Луисом, конечно, побежали туда, я вошел в номер и убедился, что все это правда. — Гарланд подавил дрожь. — Столько крови! Это было ужасно. Просто ужасно.
— В какую комнату вы вошли?
— В какую? В ту, где закололи мистера Дрейпера, конечно.
— Я думал, вы могли войти в соседнюю.
— Нет-нет, я вошел из коридора прямо в спальню.
— Дверь была закрыта и заперта?
— Если бы ее закрыли, замок сработал бы автоматически. Но она была открыта. Бедная миссис Гримм, горничная, выбежала в коридор с криком и оставила дверь отворенной. Как она, должно быть, перепугалась, несчастная!
— Дрейпера, очевидно, зарезали во сне. Ваши горничные имеют обыкновение заходить к постояльцам, когда те спят?
— Ни в коем случае. Но примерно за полчаса до этого миссис Гримм встретила миссис Дрейпер этажом ниже, и миссис Дрейпер сказала миссис Гримм, что мистер Дрейпер еще спит, но она вполне может тихонько зайти и поменять полотенца. Да и вообще, мистер Дрейпер всегда поздно вставал, и подразумевалось, что горничной можно заглядывать в ванную, если возникнет необходимость. В конце концов, наши горничные должны выполнять свои обязанности.
— Куда направлялась миссис Дрейпер, когда горничная встретила ее этажом ниже? Вы знаете?
— Она была в сопровождении миссис Брайан Ланкастер, которая занимает там вместе с мужем двухкомнатный номер. Миссис Дрейпер и миссис Ланкастер встретили горничную, как раз когда спускались по лестнице. Они были наверху у миссис Дрейпер и направлялись к миссис Ланкастер. Горничная видела, как они вошли.
— Похоже, у вас в отеле хватает постоянных жильцов.
— Это верно. Мы стараемся угодить им. Наши цены не чрезмерны, если принять во внимание все удобства и обслуживание.
— Понятно. Как бы там ни было, я рад, что наконец напал на след миссис Дрейпер. Ее было нелегко доискаться.
— Нелегко? Да что вы. Все это время она просидела в номере у миссис Ланкастер. Сами понимаете, как ее потрясло известие о муже. Она просто убита. Какой ужасный удар для бедной малютки! Но миссис Ланкастер о ней позаботилась.
— Какой номер занимает миссис Ланкастер?
— Четыреста двадцать первый. Если вам надо поговорить с миссис Дрейпер, надеюсь, вы учтете ее состояние.
— Я всегда учитываю состояние всех, с кем говорю, — ответил Маркус. Он выудил из кармана сигарету и закурил. — Что вы сделали после того, как нашли тело? — продолжал он.
— Отправил Луиса Варну вызвать полицию, а сам оставался в коридоре у номера, пока они не пришли. Потом, с их разрешения, вернулся сюда. Я был без сил. Просто без сил!
— Понимаю. Тяжелое испытание. А где сейчас горничная? Мне надо будет с ней поговорить.
— Я попросил ее задержаться. И Луиса Варну тоже. Я был уверен, что вы захотите их видеть.
— Хорошо. Я встречусь сразу с обоими. Знаете, двух зайцев одним махом.
Клинтон Гарланд вышел из комнаты и меньше чем через две минуты вернулся с Луисом Варной и миссис Гримм. Первый оказался стройным, смуглым молодым человеком с черными курчавыми волосами, вежливым без угодливости, типичным дамским любимчиком. Вторая — аккуратной маленькой женщиной, почти хрупкой, в белом крахмальном переднике. Волосы у нее были тронуты сединой, но лицо выглядело еще по-молодому гладким, так же как и шея под подбородком в том месте, где кожа раньше всего теряет эластичность. Маркус был удивлен. Он почему-то ожидал увидеть существо, скособоченное от постоянного таскания ведра с грязной водой.
По просьбе Маркуса сначала отчитался Луис Варна. Его рассказ был краток и во всех существенных деталях подтверждал то, что уже сообщил Клинтон Гарланд. А это значит, подумал Маркус с отстраненным скептицизмом, свойственным людям его профессии, что они либо и впрямь говорят правду, либо использовали предоставленное им немалое время, чтобы согласовать свои истории между собой. Маркус всегда с подозрением относился к парам, которые так согласно подтверждали взаимное алиби, — особенно если, как в этом случае, у них имелись ключи от всех комнат. Впрочем, их алиби было не без изъяна. В конце концов, оставался еще период дотого, как Гарланд и Варна встретились в кабинете для обсуждения гостиничных проблем.
— Подытожим, — небрежно сказал Маркус. — Вы с мистером Гарландом были здесь, когда впервые услышали об убийстве. Как долго вы тут находились?
Варна понял смысл вопроса. Понял его и Гарланд. Их взгляды встретились, высекли искры и разошлись, но в остальном выражение лица Варны не изменилось. Он по-прежнему был воплощением искренности, как человек, готовый принять все выверты полицейского расследования, однако в глубине души понимающий их абсурдность.