Аннет засмеялась.
— Ты такой умный, просто прелесть. А что такое «книги»?
— Книги — это данные, записанные на бумагу.
Девушка нахмурилась.
— «Бумага» — это очень плохо, как я слышала. Она горит, а под куполом это недопустимо. Очень трудно тушить пожар. Потом воду не откачаешь.
— Ты слишком серьёзная, как мне кажется. Раньше вся информация была записана на бумагу, когда люди жили под «небом».
— Наверное, до войны были какие-то особые купола, под которыми было легче тушить пожары, вот они и использовали эту «бумагу». Тогда и растений было больше, чем сейчас. Они едят наш кислород, — задумчиво протянула Аннет.
— Да ничего ты не понимаешь! — надулся Хайс. — Тогда всё было как-то по-другому… рациональнее, я думаю. Допотопные люди были большими мудрецами.
Аннет ткнула в него пальцем и победно возразила:
— Были бы мудрецами — не допустили бы войны, и эти воды не заразились бы радиацией.
Хайс только покачал головой.
— Какие же вы девчонки сложные создания… — И прибавил шёпотом: — Но красивые.
Аннет только фыркнула.
— Ладно, так и быть, оставайся здесь, тем более, что мы не будем из-за тебя возвращаться. Топливо добывать всё труднее. Пойдём со мной, подберём тебе костюм, ты же хочешь выйти наружу?
Хайса переполнил безудержный восторг. Такого поворота событий он не ожидал.
— И я увижу, как вы ловите рыбу?
— Ага, — беззаботно отозвалась девушка.
Пройдя по длинному тёмному коридору, освещавшемуся только аварийными лампами, они попали в хвостовой отсек, где хранилось оборудование для рыбной ловли и водолазные костюмы. Аннет пробежалась пальцами по рядам костюмов, и вытащила один из них, ярко-красный.
— Мы делаем их заметными, если кто-то вдруг решит потеряться в этих водах. Примерь этот. Он должен подойти к твоей худощавой фигуре.
Хайс насупился, но костюм натянул. Щёлкнув, скафандр облепил его тело, чётко следуя каждой линии и складке. Лёгкий, тёплый, он был сделан из серебра и углепластикового волокна.
— А теперь шлем. — Аннет подала ему красный шлем с огромным визором, идущим от виска к виску и открывающим обзор на 180 градусов во все стороны.
Шлем идеально подошёл Хайсу и был почти неощутим на голове — лёгкий, прочный, и не затрудняющий слышимость.
— Отлично! — воскликнула девушка. — Ты готов к выходу. Мы прибудем на первое место ловли примерно через двадцать минут, так что можешь не раздеваться. Остальных я предупрежу.
— А чем вы ловите рыбу? — спросил озадаченный Хайс.
Девушка довольно ухмыльнулась.
— Видишь вот эти шарики? Мы их бросаем в воде, они летят по инерции, потом разворачиваются в сеть, а затем смыкаются вокруг нескольких рыб. Это уже как повезёт. Мы называем их «лабрис».
— Почему они названы так же, как двусторонние топоры?
Аннет пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, кому-то это слово понравилось, так и назвали. А может потому, что раньше были метательные топорики, и эти шары тоже нужно метать. Ну, я пошла. Сиди здесь и ничего не трогай.
Плавно покачивая бёдрами, она ушла в носовую часть подлодки. Хайс невольно проводил взглядом это движение.
— Так, ладно, — пробурчал он себе под нос, — пора заняться делом.
Проворно схватив один из описанных шаров, он запихнул его в карман водолазного костюма, благо устройство оказалось небольшим, всего сантиметра три в диаметре. Потом, как ни в чём не бывало, он уселся на первый попавшийся стул и стал ждать. По его ощущениям, судно теперь двигалось гораздо медленнее, да и звук моторов стал глуше. После резкого толчка, во время которого парень чуть не слетел со своего насеста, подлодка остановилась.
Хайс осторожно поднялся на ноги. В отсек, сурово поглядывая на парня, входили рыбаки. Хайс угрюмо косился на них. Рыбаки отворачивались.
— Парень, ты точно получишь, как следует, когда вернёмся в город, — сказал молодой рыбак, не более чем на пару лет старше Хайса. — Но если выдержишь порку, мы, так и быть, примем тебя в свои ряды.
Хайс не верил своим глазам. Рыбак ухмылялся во весь рот.
— Ты издеваешься? — спросил Хайс. — Может, ты хочешь начать прямо сейчас?
Рыбаки столпились вокруг, отпуская двусмысленные комментарии и радуясь предстоящему шоу.
Без предупреждения рыбак бросился на Хайса. Получив ощутимый удар в челюсть, Хайс пошатнулся — драться он, естественно, не умел драться.