Через несколько веков после Курбского эстафету черного пиара подхватил другой русский эмигрант. Это публицист Александр Герцен, которого так любили цитировать революционеры, начиная с Ленина. Он-то и создал миф о кровавом режиме в России.
Герцен пишет, что «казнь декабристов окончательно разбудила ребяческий сон моей души». То есть для него это было действительно серьезным потрясением, он описывает отношение к казни в обществе, ведь многие считали, что Николай I помилует декабристов.
После почти векового неофициального моратория на смертные приговоры казнь пяти бунтовщиков действительно произвела тяжкое впечатление на многих русских интеллигентов.
Герцен решил бежать из «кровавой» России в более гуманную, по его мнению, Францию. Приехал он туда как раз во время революции 1848 года. О том, что увидел Герцен на «романтических» улочках Парижа, может узнать каждый, кто прочтет его воспоминания «Былое и думы».
Он пишет о том, как переживал этот момент в самом Париже, когда в чистом воздухе раздались мерные залпы через определенные промежутки времени, и он, и его русские соратники сказали друг другу: «Да ведь это расстреливают». Герцен говорит, что такое продолжалось четыре ночи, было огромное количество трупов, это абсолютно не укладывалось в голове у Герцена, русского человека, который привык относиться к человеческой жизни совершенно иначе. Как потом писал Герцен, «Париж мне с тех пор опротивел».
Принято считать, что в России всегда жили хуже, чем в Западной Европе. Русские рабочие трудились за гроши и жили впроголодь, тогда как их зарубежные коллеги смотрели на русских пролетариев свысока.
Но как все было на самом деле в России XIX века? Сегодня сложно это представить, но зарплата квалифицированного рабочего или мастера могла достигать шестидесяти рублей. На наши деньги – это около трех тысяч долларов США! На жалованье многие снимали двух-трехкомнатные квартиры в столице и даже содержали прислугу, набранную из бывших крестьян. Кстати, очень хорошо в те времена получали учителя.
Свидетельствует доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Лавров: «Мой прадед был учителем гимназии, затем ее директором. Содержал жену, шестерых детей, повара, няню, чтоб жена не превращалась в рабыню, которая только и делает, что готовит и убирает. Причем это не в Москве, а в Армавире, Баку. Провинция, а учитель мог себе позволить…»
Мало кто знает, что экономика Российской империи в конце XIX – начале XX века была одной из самых мощных в мире. С 1890 по 1913 год ВВП страны вырос более чем в 4 раза. Удвоилась протяженность железных дорог и телеграфных сетей. В несколько раз поднялась добыча каменного угля, меди, марганца.
В начале XX столетия именно Россия вырвалась в лидеры по добыче нефти. И нефть эта была отнюдь не сибирского происхождения.
Только за период с 1911 по 1914 год инвестиции в развитие машиностроительных заводов выросли на 80 %. Не менее разительны были достижения в сельском хозяйстве. Многие берлинцы и парижане в начале XX века на завтрак предпочитали есть сливочное масло, произведенное в Российской империи.
Русское крестьянство
Причем масло паковалось в бочки из кедра, бережливые европейцы эти бочки разбирали и пускали на производство музыкальных инструментов.
Кедровые бочки производились там же, где взбивалось масло. За несколько десятилетий практически необитаемая Сибирь превратилась в богатейший край, который кормил не только Россию, но половину Европы. Сибирь конца XIX века сравнивают с Северной Америкой, которая в это же время начала свой путь к мировому экономическому господству.
Город Кяхта. Келтинский район Республики Бурятия
Однако пути эти были разными. В Америке предприниматель надеялся только на свою хитрость и изворотливость. Главным законом была конкуренция, а единственным правом – право сильного.
Экономика Российской империи в конце XIX – начале XX века была одной из самых мощных в мире. С 1890 по 1913 год ВВП страны вырос более чем в 4 раза.