– Какого хуя…
Я провалился в пустоту.
Когда я очнулся, то в комнате было практически темно. Перед глазами все плыло какое-то время, потом я начал различать очертания предметов. Какой-то огонек перемещался по комнате, затем к нему присоединились еще несколько.
– Он очнулся, отец…
Отец?
Один из огоньков начал приближаться ко мне, увеличиваясь в размерах.
– Как ты себя чувствуешь, сын мой?
Проморгавшись, я увидел перед собой обеспокоенное лицо священника. На вид ему было лет пятьдесят и его седые волосы, которые он то и дело сдувал, спадали ему на глаза. В одной руке он держал горящую свечу, а в другой – распятие.
– Вы че, бля…
Я попытался вскочить, но не смог. Повертев головой, я увидел, что мои руки и ноги были привязаны к спинкам кровати ремнями. На прикроватном столике, рядом с еще одной горящей свечой стоял молитвенник и какой-то сосуд с водой.
Из-за спины священника показались мои горячо любимые "мамуля" и "папуля". На их глазах застыл страх, а в дрожащих руках они сжимали по свече.
– Прости, сынок… – дрожащими губами выговорила Синтия. – Прости, что не уследили за тобой.
– Че за хрень вы тут несете, уроды?! Отпустите меня! – злость просто бурлила во мне. Ругаясь и матерясь, я начал непроизвольно плеваться.
– Отойдите! – обеспокоенный священник отскочил в сторону, уводя за собой родителей. Яд демона может быть опасен. – Назови свое имя! – старикан вытащил перед собой крест и от света свечи металл ярко заблестел, ударяя лучом меня в глаз, от чего я зажмурился и отвернулся.
– Убери его нахрен! – меня бесил весь этот сюр, но больше всего меня бесило то, что я связан. Я совершенно не понимал, что здесь происходит. – Я тебе этот крест сейчас в жопу затолкаю, старый козел!
– Держись, малыш… – Синтия подскочила к кровати, но священник ее поймал и оттащил в сторону. – Джинджинг позвонил нам и все рассказал. Сказал, что это не ты! Что ты творишь какие-то ужасные вещи и изрыгиваешь из себя ужасные ругательства!
– Я не поверил ему, – заговорил папуля. – Но в машине, когда ты больно ударил меня по руке я понял, что это не мой сын.
– Держись, Деннис! – Синтия зарыдала.
– Думаю, вы правы. – закивал головой священник. – Нужно проводить обряд экзорцизма.
Экзорцизм? Святые сраные угодники, вы серьезно??
Глава 6. Проект "Элементаль" (Учитель химии)
Открываю глаза и меня тут же ослепляют белые цвета больничной палаты.
Господи… что со мной было?
Осматриваю свое тело. Какие-то присоски на груди, слева от койки пищит неизвестный мне аппарат с датчиками, а из вены на сгибе локтя левой руки торчит игла через которую в мою кровь капала какая-то жидкость. На голое тело накинут белый больничный халат с темно-синими узорами.
Вдруг в палате кто-то громко выпустил газы.
Поворачиваю голову влево и вижу старика, лет семидесяти. Он повернул свою сморщенную голову с прической "а-ля Эйнштейн" в мою сторону и криво улыбнулся, убирая бутерброд с колбасой, который только что ел и, который видимо и стал причиной выхлопа его едких газов. Из его живота торчала трубка, которая заканчивалась в мешочке, набитым какой-то коричневой густой жидкостью – калоприемник.
– Пришел в себя, браток? Лет-то сколько, а сердечко твое уже шалит, хе-хе. Подохнешь скоро видать?
Ну уж нет, – подумал я и принялся срывать присоски со своей груди, которые жадно хлюпали каждый раз, когда я их отрывал от своего тела. Иглу я вытащил в последнюю очередь и согнув руку в локте, опустил ноги на холодный пол. Мне всего пятьдесят шесть лет и помирать я еще пока не собираюсь.
Проект "Элементаль"…
Господи… точно! В моей голове тут же взорвался калейдоскоп недавних – бросив взгляд на настенный календарь в нашей палате, я понял, что вчерашних – событий и сердце мое вновь закололо, но не так сильно, как вчера.
Вчера я был преисполнен радости и момента триумфа. Мой "Элементаль", над которым я проработал несколько лет, заработал! Перемещение душ теперь реально!
– Медсестра! – завопил мой пукающий сосед, как только увидел, что я прокрадываюсь к выходу. – У нас бегунок! Бегунок, ЛОВИТЕ БЕГЛЕЦА!!!
Вот же старый лис…
Я прошмыгнул за дверь и тут же оказался в светлом уютном коридоре в персиковых тонах, а не как большинство больниц – в белых и в тонах синей облупившейся краски. Вдоль каждого окна стоял лакированный столик с цветами, а стены больницы были украшены портретами незнакомых мне людей – видимо, важными людьми этой больницы. Аккуратно передвигаясь вдоль стены я заметил одного доктора, который шагнул в кабинет, а затем туда вихрем залетела молодая сестра и, что-то сказав врачу, пулей понеслась обратно. Доктор, уже без своей рабочей формы через пару секунд выбежал вслед за ней.