А Ван-Лир знал, что сказать: вон и мысли все переключились сразу. Джек головой потряс: только что страдал и переживал, и вот уже размышляет, принимать ли участие в турнире.
— А нас что, могут взять? — потрясенно спросила Энца. И в самых смелых мечтах она не представляла себе, что принимает участие в турнире на Большом ристалище.
Тоже вопрос. Кто его знает, какие там правила участия. Джек хмыкнул, встал на ноги и потянулся. Спина заскрипела, но он не обратил внимания.
Алый турнир, надо же.
История шестая. Новые коллеги
Надо сказать, что практику смены имен перед началом обучения магов многие давно уже считали ущербной и вредной. «Справедливая ассамблея» так вовсе требовала запретить ее как ненужное наследие рабских времен.
Они крупно преувеличивали и, скорее всего, намеренно. Эти ребята вообще любили нагнетать атмосферу.
Сокрытие своего имени никоим образом к рабовладению не относилось. Маги древности придавали истинным именам сакральное значение, считая, что знание их дает полную власть над человеком или иным существом. Поэтому они умалчивали свои имена, делали из них анаграммы, выбирали псевдонимы, в общем, берегли как зеницу ока.
Во времена Второй Реформации восемнадцатого века это нашло отражение в обычае, который вскоре возвели в ранг закона: любое дитя, принимаемое на обучение магии, теряло свое старое имя и обретало новое.
В Старом Свете закон предусматривал всего одно имя, без фамилии, отчества, принадлежности к клану и прочего, но выбрать его ребенок мог сам. В обществах Азии имена выбирали наставники или опекуны, но зато, как и в Новом Свете, оно могло быть многосложным, включать в себя родовые признаки.
И хотя сакральный смысл истинного имени был поставлен под вопрос еще в девятнадцатом веке, а многочисленные исследования прошлого полностью развеяли этот миф, закон все же оставался.
Джек считал, что тем, кто эти обычаи поддерживал, не приходилось всю жизнь проводить с именем любимого героя мультфильма, книги или странным набором букв. А то бы разговоров о духах, которые подсказывают магам «нужные» имена, или о том, что мир поможет выбрать единственно правильное имя, было бы поменьше.
Джек знавал одного парня, который жутко стеснялся своего имени Ультрамен, да и тот же заведующий лабораторией номер четыре всю жизнь носил напоминание о любимейшей книге детства про плюшевого медвежонка.
Больше всего повезло тем, кто обладал небогатой фантазией или же проходил обряд в подростковом возрасте: хотя бы откровенно детские варианты отсеивались.
Сокращать или изменять имя было дурной приметой.
Джеку пришлось пройти долгую волокиту с разрешением и регистрацией псевдонима, чтобы печататься под ним. «Поэт по имени Джек» звучало слишком уж претенциозно и глупо. Не говоря о том, что сразу снижало интерес публики.
В первый же день работы на новом месте они опоздали. Джек, как всегда, отнесся к этому философски, а Энца нервничала и злилась.
Опоздали из-за Джека. Это он после лабораторных экспериментов купил бутылку виски и затопил свои огорчение, усталость и боль. Энца виски не любила, поэтому в затоплении не участвовала, а только с тревогой наблюдала, как Джек медленно и верно пьянеет. Едва удалось вытолкать его с бутылкой в спальню: Джек желал компании, хотя нес белиберду, запинаясь все больше и больше, и все, что Энца додумалась сделать, это запустить фильм на ноутбуке и поставить на столик. Вроде бы посидели с толком: и болтать не надо, и компания, и не так скучно.
Наутро Джек не проснулся, хотя прямо над его головой разрывался будильник на телефоне. Энца слышала его сквозь закрытую дверь, меряя шагами комнату, потом переминаясь под дверью спальни.
И утреннюю гимнастику сделала, и кофе, и даже бутерброды. Убралась на кухне и перемыла посуду.
Снова походила под дверью.
Потом собрала всю волю в кулак и постучала. Джек продолжал храпеть.
«Боги, пусть он только там одетый будет», — взмолилась Энца. Ее бывший парень, например, имел привычку спать голым.
Можно было не бояться: Джек и не думал раздеваться, плюхнулся поперек кровати ночью, да так и уснул. Через пару минут нервозность Энцы сменилась гневом: Джек не реагировал ни на голос, ни на осторожное похлопывание по плечу — и она пару раз изо всех сил огрела его подушкой по голове.