Молодой человек подошел настолько бесшумно, что даже чуткая Энца ничего не услышала.
Среднего роста, светловолосый, с пухлыми бледными руками и лицом, он дружелюбно улыбался. Несмотря на жару, их неожиданный собеседник был в плотном сером костюме, застегнутом на все пуговицы.
— Сюда нельзя входить, — продолжил он. — Вам — нельзя, да вы и не поймете ничего. Вас уже ждут — вот здесь лестница, потом на втором этаже первая дверь слева.
Он мягко указал рукой в сторону поворота, а сам двинулся в другую.
— Желаю вам удачи. Меня, кстати, Альбер зовут… Надеюсь, еще увидимся.
Энца растерянно помахала ему в ответ. Джек отвлекся, рассматривая свою ладонь. Все еще чувствовалось онемение от ледяного металла дверной ручки. Холодильная камера у них там, что ли?
Покосившись еще раз на дверь, Джек направился вслед за Энцей по лестнице, и вскоре они уже входили в гостеприимно распахнутые двери отдела архивных исследований.
Несмотря на близкий полдень, там было сумрачно.
Просторное помещение, на окнах плотные жалюзи. Полутемная прохлада рассеивалась только лампами над четырьмя сдвинутыми друг к другу столами в центре.
В стороны от столов уходили ряды стеллажей с плотно стоящими бумажными и пластиковыми папками.
Пахло пылью, горькими травами и почему-то пудрой, сладко и назойливо.
За столами друг напротив друга сидели двое. Мужчина средних лет, крепко сбитый, с брюшком, плотными волосатыми руками, угловатым живым лицом и блестящими, хитро прищуренными глазами. Девушка лет двадцати, худая и анемично бледная, с меланхоличным взглядом больших блекло-зеленых глаз и гладко зализанными пепельными волосами.
Она сказала равнодушно:
— Вы опоздали. У нас работа начинается в десять.
Напарники вздохнули: Джек ― с досадой, что очередная зануда на его голову, Энца ― покаянно.
— Да ладно тебе! — бодро воскликнул мужчина. — Мало ли чего бывает, и опаздывают люди. Давайте знакомиться, что ли. Это у нас Айниэль, прошу любить и жаловать. Она строгая, но милая.
«Милая» Айниэль нахмурилась, видимо, не в восторге от характеристики. Энца вежливо покивала, подумав, что девушка ну совсем не похожа на поклонницу эльфийских саг, а вот поди же ты. Хотя, может быть, «в миру» она распускает волосы, надевает какие-нибудь причудливые украшения и что-то более интересное, чем синие мешковатые брюки с белой мужской рубашкой.
— Меня зовут Артур, — продолжал мужчина. Он выбрался из-за стола, чтобы пожать руку Джеку. — А вас мы уже знаем, много слышали. Джек и Энца, верно? Очень интересный тандем, мы как раз недавно обсуждали.
Энца на всякий случай зашла немного за Джека. Хорошо, что напарник такой длинный, подумала она, легко прятаться.
Общительные малознакомые люди вызывали у Энцы опасения.
Артур же, не обращая внимания ни на молчание гостей, ни на равнодушие коллеги, продолжал говорить, указывая, где у них дела новые, где старые, почему такое название, сколько градусов будет завтра, ужас что за жара, где можно в обед перекусить по-человечески, на какой адрес надо заявку написать, чтобы выдали технику и канцелярию, и прочее, и прочее.
Джек мужественно боролся с желанием закурить, откровенно скучая, Энца, округлив глаза, внимательно все слушала, пытаясь запомнить.
— Я уже отправила заявки на оборудование новых рабочих мест, — холодно оборвала коллегу Айниэль. — А также подготовила список дел первоочередной важности и подобрала материалы, чтобы вы уже начинали работать.
Она посмотрела на них неодобрительно, словно не ждала ничего хорошего, и обронила, явно недоумевая, почему они продолжают стоять в дверях:
— Вы можете приступать. Вот эти два стола ваши.
Джек смерил взглядом две стопки папок на столе, огляделся и с ненатуральным сожалением сказал:
— Я только что вспомнил, у меня одно важное дело есть…
Энца в панике схватила его за рукав футболки, когда он уже развернулся уходить.
— Джек! — шепотом воскликнула она. — Не надо!
Он раздраженно фыркнул и отцепил ее пальцы.
— Ты издеваешься? Какого беса я должен здесь сидеть и ковыряться в старых папках? Я этим все свои летние практики занимался, сыт по горло…