— Прекрасно, — скривила губы дама. — Значит, дурное влияние? И сколько еще подобных делишек вы будете своему протеже спускать с рук? Впрочем, что же я. Слышала, что вы скоро уходите со своего поста?
Яков вдруг повернул к ней голову, и ровный серый свинец его глаз неприятно поразил Офелию.
— Что до моей… отставки, то это не ваше дело, дорогая Офелия. Хотя вы, как и всегда, не видите за деревьями лес. Прислушайтесь к моему совету и постарайтесь приглядеться к тому, что вокруг вас происходит. Целее будете.
Сухо кивнув на прощание, Яков удалился. Офелия только недоуменно хлопала густо накрашенными ресницами.
Шиповник тяжело переживала первый в своей жизни выговор. Энца, помня свои ощущения, пыталась ее утешить, но безуспешно. Нужно было иметь обаяние и уверенность Джека, чтобы простое «забей» в такой ситуации выглядело весомо.
Унро же, напротив, совсем не переживал — как-то по секрету он признался Энце, что у него повышенный индекс Гримана — то есть возможность несчастного случая. Из-за этого юноша с детства попадал и попадает в различные неприятности, а потому и знакомством с главой Дисциплинарного комитета его удивить было сложно. Яков слегка покривил душой, сказав, что нареканий у новеньких не было. Серьезных — нет, просто цепь случайностей и совпадений, и Унро с завидным постоянством собирал на свою голову все, что можно.
«Так вот в чем дело», — еще тогда подумала Энца. Все же теория о том, что во флигель просто так не попадают, подтверждалась. Шиповник и Финнбар пока туда не очень подходили, но может быть и у них что-то такое за пазухой есть.
Шиповник на время углубилась в учебу, а в отделе выполняла только распоряжения начальника, стойко игнорируя все страстные призывы Унро помочь ему с загадкой рук-в-стене.
Пока Унро не наткнулся в архиве на пару интересных бумаг.
***
Телефон зазвонил прямо на паре. Шиповник подпрыгнула от неожиданности, прихлопнула его рукой и, нервничая, не сразу смогла отключить. Преподавательница, умолкнув, вежливо ждала, пока девушка справится. Острые иглы серых глаз поверх стильных узких очков женщины пронзили студентку, как мотылька.
Ведь еще надо было так попасть, злилась Шиповник, и неровные пятна румянца расползались по ее щекам. Гаш, преподавательница теории упругости, была той еще язвой и злопамятной дамой, которая терпеть не могла, когда ее прерывали. Обычно Шиповник отключала даже вибрацию на входящие, когда была на ее предмете, а тут и звук позабыла.
— Это по работе из архива, — несчастным голосом сказала она, понимая, что даже извинения могут не спасти ее зачетку на предстоящем экзамене в зимнюю сессию.
Гаш такие вещи запоминала надолго.
— В самом деле? — вдруг спокойно спросила преподавательница, и острые иглы спрятались. — Тогда можете выйти и перезвонить.
Если кто до этого не обернулся, чтобы поглядеть на дуреху, которая так опростоволосилась с телефоном, то сейчас на нее посмотрели все. Гаш — и разрешила выйти перезвонить? Не съязвив ничего и не попытавшись сравнить умственные способности студента с инсект-объектом?
— Благодарю, — деревянно сказала Шиповник и стремительно вышла.
Она отошла по коридору насколько могла дальше, чтобы обрушить на голову бедняги Унро самые отборные ругательства, которые только знала.
— Какого беса ты звонишь? — кричала она. — Ты ведь знаешь, что я на занятиях! Да меня из-за твоего звонка завалить могут! И я сейчас еще половину лекции пропущу!
— Ну, спишешь, у кого-нибудь, — расстроенно пытался вклиниться в ее монолог Унро.
Извиняться он уже прекратил: после десятого или двенадцатого раза Шиповник просто взъярилась еще больше, и Унро покорно замолчал, посчитав, что ей надо выговориться.
Шиповник и выговорилась. Потом бросила трубку — и вдруг успокоилась.
— Чего ты хотел-то? — набрав снова номер коллеги, спросила она.
— Слушай, — возбужденно сказал Унро, сразу позабыв об этой интермедии. — Я тут чего накопал. Помнишь тетку, которую за подол рука хватала? Ее прапрадед был магом, в Императорской егерской службе.
— Ну и что? — раздраженно сказала Шиповник.
— А то, что один из предков парня, который самый первый видел эти руки, тоже был магом и служил егерем в те же годы.