Еще одна история о "последнем индейце"
О'Брайен была аспиранткой исторического факультета Университета Миннесоты, когда наткнулась на странную книжку объемом примерно 140 страниц, полную стихов, исторических обращений, гимнов и нелепого описания выходок индейца на сцене. Это была любительская история города, изданная в честь двухсотлетия Бриджуотера, штат Массачусетс, в 1856 году. "Это было уморительно смешно", - вспоминает О'Брайен с заразительным смехом. Она говорила со мной по видеосвязи из отеля, куда только что приехала на историческую конференцию. "Самое смешное, когда они говорили о покупке земли у Массасойта и у Усамекина. Но это один и тот же человек". Она сделала паузу, чтобы горестно покачать головой. "Вероятно, они понятия не имели. Путаница возникает потому, что они рассказывают ложную историю". Когда ей впервые попался на глаза документ из Бриджуотера, О'Брайен не знала, что это за ложное изложение - она просто понимала, что "ничего не сходится". Дело было не только в том, что жители Бриджуотера не знали, что Массасоит и Оусамекин - это имена вождя вампаноагов XVII века. Дело было еще и в том, что на двухсотлетии кто-то произнес речь, оплакивая тот факт, что все индейцы, с которыми их предки сталкивались в этом регионе, исчезли. "Это привлекло мое внимание, - говорит она, - потому что это отражало мифы о "последнем индейце"". Будучи членом племени оджибве из Миннесоты, О'Брайен не знала из первых рук о том, что произошло с народами Новой Англии, но она была уверена, что эти истории - часть мрачной культурной картины, которая была слишком знакома. Ей стало интересно, сколько "последних" историй она сможет найти. Я искала то, что считала "дымящимся пистолетом". Смогу ли я найти "последние" истории, которые противоречат сами себе?"
Любопытство О'Брайен направило ее по очень длинному пути исследований, который в конце концов привел ее в Американское антикварное общество в Вустере, штат Массачусетс. Она обнаружила, что документ, посвященный столетию Бриджуотера, был одним из сотен любительских историй, опубликованных местными историческими обществами Новой Англии в середине девятнадцатого века. Она пролистала их, проводя в библиотеке каждый день в течение девяти месяцев. "Когда я рассказала об этом друзьям, они подумали, что я сошла с ума, потому что [эти истории] смертельно скучны. Они такие плохие". Она усмехнулась. Но, вспоминает она, она нашла дымящийся пистолет - и даже не один. Почти все книги, памфлеты и ораторские речи, которые она читала об истории маленьких городков Новой Англии, объединяла одна общая черта: все они начинались со скорби о потере "последних индейцев" и одновременно с этим прославляли первых европейских поселенцев. А затем, похоже, не понимая, что противоречат сами себе, авторы описывали семьи коренных жителей, живущие в их городах в настоящее время. О'Брайен рассказала мне, что в ходе своего исследования она неоднократно обнаруживала подобную картину: в городских историях люди из местных племен описывались как вымершие и живые в одно и то же время. "Я думала, что это уморительно", - сказала мне О'Брайен. В конце концов она опубликовала книгу о своих находках, Firsting and Lasting: Writing Indians out of Existence in New England.
В XIX веке, когда они были опубликованы, эти местные истории не вызывали смеха. На самом деле, сказал мне О'Брайен, к ним относились вполне серьезно. Люди читали их с жадностью, и не только в Новой Англии. Одна из первых исторических брошюр, которую нашла О'Брайен, - местная история из Коннектикута - когда-то находилась в личной коллекции президента Университета Миннесоты. "Вы можете себе это представить?" - спросила она. Это было бы похоже на то, как если бы сегодня профессор университета использовал солнечные туристические брошюры в качестве источника исторических фактов о местности. Любительские истории с участием "последних индейцев" спонсировались местными властями, чтобы придать своим городам значимость, и в своей зачастую усыпляющей прозе они показывали, как много белых американцев усвоили миф о том, что индейцы исчезли после первых северо-восточных войн.
О'Брайен осторожно заметил, что некоторые историки не играли в пропагандистскую игру. Фрэнсис Колкинс, автор нескольких историй Коннектикута, признавала постоянное существование многих племен. Однако ее современники склонялись к мифу о "последнем индейце", определяя идентичность коренного населения очень узко. Например, многие историки-любители не считали индейцев, принявших христианство, индейцами. То же самое касается индейцев, ставших гражданами США, и индейцев смешанного происхождения. Фактически, поселенцы не считали индейцами никого, кто бы не носил традиционную одежду, не говорил на родном языке и не жил так, как жили их предки за двести лет до этого. По словам О'Брайена, коренное население определялось как противоположность современному. Чтобы европейцы признали их индейцами, они должны были соответствовать устаревшему стереотипу "примитивных" охотников-собирателей. Это все равно что настаивать на том, что современный житель Лондона не является настоящим британцем, если он не говорит на шекспировском английском, не носит огромные взъерошенные воротнички и не путешествует по морю на галеоне. И все же именно этого требовали поселенцы от своих коренных соседей.