Всеамериканская пси-война
Мы начнем наше исследование психологической войны с ее истоков в Соединенных Штатах. В этой стране психологическая война всегда была связана с развивающейся медиаиндустрией. Мы познакомимся с пропагандистами холодной войны, которые подрабатывали писателями-фантастами, и с админом эпохи джаза, руководившим пси-кампаниями. Заглянув еще дальше в прошлое, мы увидим, как индейские войны XIX века создали уникальную американскую парадигму психологических операций, в которой сочетались военные действия с искажением информации в СМИ. Соединенные Штаты воевали с сотнями коренных народов, используя оружие, а также дезинформацию о жизни коренных народов в художественной литературе, газетах и местных историях. Чего не ожидали военные, так это того, что коренные народы Запада ответят собственными психологическими кампаниями, такими как движение "Танец призраков", вдохновив новый вид активизма, который продолжается и по сей день.
Военная психотерапия существует наравне с рекламой и популярными СМИ. Вместе эта тройка машин влияния искушает и принуждает нас к изменению поведения в массовом масштабе. Во время работы над этой книгой я брал уроки у инструктора по PSYOP в армии, который учил меня генерировать психологические "продукты" для "целевой аудитории" - процесс, смоделированный по образцу рекламных кампаний. Его уроки помогли объяснить, почему реклама в Интернете стала топливом для одной из самых взрывоопасных психологических войн XXI века. В преддверии президентской гонки 2016 года российские оперативники использовали Facebook, чтобы охватить более 126 миллионов американцев высоконаправленной рекламой, контентом и мемами. Их целью было создать хаос, подобный туману войны, а также отбить у чернокожих желание голосовать. Эта кампания не закончилась с избранием Трампа. Она продолжается. Мы увидим, как цифровая пси-война включает в себя новые тактики и меняет то, как люди используют социальные сети.
Далее мы проследим, как психологическое оружие военных нашло свое применение в риторике и тактике культурных воинов. Культурные войны не ведутся государственной властью, как психологические войны, хотя они часто служат интересам правительства или другого влиятельного института, например церкви или корпорации. Иногда участники войн являются частью политических движений. Но чаще всего люди, участвующие в этих кампаниях, считают себя борцами за правду или просто "говорящими все как есть". Они не всегда осознают, что вносят свой вклад в системную культурную атаку. Культурные операции могут разворачиваться из разных источников - от развлекательных СМИ и школ до научных журналов и государственной политики. Но все они преследуют одну и ту же цель: возбудить эмоции против врага.
Существует три основных вида психологического оружия, которые участники войны часто применяют в культурной войне: козни отпущения, обман и насильственные угрозы. Именно это оружие отличает открытые, демократические общественные дебаты от психологической атаки. В милитаризованной культурной войне участники боевых действий будут отмазывать определенные группы американцев, представляя их как иностранных врагов; затем эти культурные воины будут подкреплять свою риторику ложью и запугивать своих противников угрозами насилия или тюремного заключения. Мы рассмотрим, как эта передача оружия происходила в некоторых из разрушительных культурных войн за американскую идентичность в прошлом веке, сосредоточившись на конфликтах по поводу расы и интеллекта, борьбе школьных советов с ЛГБТ-учащимися и кампаниях активисток по подавлению феминистских историй. В каждом случае мы видим, как воины культуры выделяют определенные группы американцев, например чернокожих или транс-подростков, и бомбардируют их псиоп-продуктами, как будто они враги государства.
Американцы все чаще не участвуют в демократических дебатах друг с другом, а запускают в мозг друг другу истории, начиненные оружием. Но в наших силах снять это оружие с вооружения. Последний раздел этой книги посвящен пути к миру. Как именно мы можем объявить перемирие в войнах разума? Первое издание книги Лайнбарджера "Психологическая война" заканчивается манифестом о важности психологического разоружения. Он считал, что цель психологических операций - прекратить войну, а не разжечь бесконечную череду культурных войн, которые приведут нацию к краху. Его идеи перекликались с ключевыми политическими философами эпохи холодной войны, такими как Юрген Хабермас и Герберт Маркузе, которые утверждали, что странам по всему миру необходимо восстановить разрушенную публичную сферу. Линебаргер считал, что публичная сфера - общее культурное пространство, где американцы обмениваются идеями, рассказывают истории и достигают консенсуса в ходе демократических выборов, - была разрушена годами дезинформации и жестоких манипуляций. Чтобы начать процесс восстановления, Лайнбарджер предложил инвестировать в государственное образование, открыть национальные границы и поддержать сильную свободную прессу. Трудно представить, что эти слова сейчас пишет кадровый военный, всю жизнь хранивший верность правительству США. Более того, трудно представить, что его услышат. Культурные воины XXI века, возглавляемые политиками и представителями СМИ, стремятся наводнить общественную сферу хаосом и захлопнуть наши границы.